Непетиным курсом? 100 дней работы правительства Гончарука

Будем откровенны, 73% проголосовавших за Владимира Зеленского голосовали не столько за него, сколько против политики Петра Порошенко. Всех просто "достал" воинственный эгоизм тех 5–10% украинцев, которые сплотились вокруг президента-олигарха и решили во что бы то ни стало доказать собственную правоту. Их абсолютно не смущала политическая бесперспективность, а иногда и дремучесть их философии: сказано война до победного конца и парада ВСУ на Красной площади — значит будем воевать до последнего украинца; сказано, что Степан Бандера национальный герой — и пусть хоть вся Европа разорвет с нами отношения, мы не отступимся...

Здоровое чувство самосохранения одержало верх над гордыней, и пропорошенковское абсолютное меньшинство после выборов оказалось там, откуда и начинало — в "Фейсбуке". Однако и успехи нового президента и правительства не столь уж и очевидны. На самых главных направлениях — по урегулированию на Донбассе, решению газовой проблемы, стабилизации экономики — ситуация так и не прояснилась. При этом сторонники Порошенко никогда не поддержат ни Зеленского, ни Гончарука, а благосклонность тех 73% тает с каждым днем…

Итак, что объективно получилось, а что нет у правительства Гончарука за 100 дней и что необходимо предпринять, чтобы "выйти в плюс" в политике, экономике и электоральной поддержке? Общественная экспертиза подготовила три вопроса для экспертов.

 

1. Есть ли принципиальные отличия курса правительства Гончарука от курса правительства Гройсмана?

 

Анатолий Кинах, премьер-министр Украины (2001–2002), секретарь СНБО (2005–2006), министр экономики (2007):

— Профессиональный состав и деятельность этих двух правительств существенно не отличаются. Они отражают опасную тенденцию, которая называется деградация государственных институтов власти. В первую очередь, деградация профессиональная. Во-первых, нет отчетности о работе. Грубым нарушением норм Конституции и законодательства являлось то, что правительство Гройсмана ни разу не отчитывалось в парламенте. Эту же тенденцию, к сожалению, мы видим и в работе правительства Гончарука. По оценке большинства экспертов, объединений промышленных предпринимателей и работодателей, программа деятельности Кабмина Гончарука является одним из самых слабых нормативных документов такого рода за всю историю независимости Украины.

Это набор декларативных намерений и показателей, и бюджет, который был утвержден на 2020 год правительством Гончарука, это подтверждает. Так, в программе запланирован рост ВВП в течении пяти лет на 40%, т. е. в среднем — 8% в год. В то же время бюджет на следующий год утвержден с прогнозом роста ВВП порядка 3,7%. В первый же год выполнения нет стыковки между программой и бюджетом. Если в правительстве Гройсмана иногда использовали такие словосочетания, как "промышленная политика", "индустриальное инновационное развитие", то в программе правительства Гончарука эти слова отсутствуют. И на сегодняшний день все это усиливает очень опасную тенденцию превращения экономики Украины в сырьевую.

 

Сергей Магера, народный депутат (внефракционный):

— Показательный пример в этом контексте — концепция децентрализации. Нардеп Александр Корниенко представил Концепцию внесения изменений в Конституцию в части децентрализации власти. Стоит отметить, что принципиальных новшеств, отличающих ее от наработок правительства Гройсмана, она не имеет.

В то же время наблюдается поразительное сходство с внесенным еще в июле 2015 года президентским законопроектом о децентрализации. Концепция, как и предыдущий документ, предлагает ввести новую систему административно-территориального устройства Украины — громады, округа и регионы. Отличием является идея о замене районов на округа и выведении последних из системы местного самоуправления, а также предложение избирать органы местного самоуправления на четыре года.

 

Владимир Фесенко, глава Центра прикладных политических исследований "Пента":

— Отличия есть. По общему характеру правительство Гройсмана было коалиционным. Кабмин БПП, "Народного фронта" и несколько человек Гройсмана. Это влияло на политику и на прохождение решений, особенно в Верховной Раде. Сегодняшний Кабмин — это, по сути, правительство президента. Он дает общие установки, а премьер и правительство должно их выполнять. Однако, не имея достаточно большой свободы действий, президент пока принимает большую часть предложений Кабмина, но вопрос — что будет дальше. В ближайшее время президенту придется давать достаточно критичные оценки отдельным министрам — эффективности их деятельности. У правительства Гройсмана такой прямой ответственности перед президентом не было.

Что касается содержания политики, в том и этом случае речь идет о либеральной макроэкономической политике. Здесь я не вижу принципиальной разницы. Тактически и по отдельным приоритетам разница есть. У Гройсмана был набор реформ, на который он делал акцент. Это медицинская, образовательная, пенсионная реформы, повышение минимальной заработной платы. Пока такой фишки у правительства Гончарука я не вижу.

Несколько другие подходы к тарифной политике. Гройсман вынужден был начинать свое премьерство с непопулярного решения о существенном повышении коммунальных тарифов и цены на газ. У правительства Гончарука иначе. С одной стороны, должны поддерживать некое свободное тарифообразование, а с другой — есть установка президента на некоторые снижение. Как эту установку выполнить — правительство Гончарука над этим сейчас думает.

 

2. Что можно записать в актив нового Кабмина, а какие обещания новой власти остаются невыполненными?

 

Анатолий Кинах:

— Пока положительных результатов нет. В актив можно записать разве что ряд приоритетных намерений, которые достойны поддержки. В частности, намерения в сфере темпов развития нашей экономики, потому что рост 2–3% в год — это не развитие, а стагнация и консервация кризиса. Есть очень хорошие намерения, которые мы поддерживаем: совершенствовать работу, например, таможенной службы.

Пока, исходя из той аналитики, которая у нас есть, уровень контрабанды, контрафакта, коррупционных схем в работе таможенных служб не снизился. Другой пример: было продекларировано намерение снизить ставки стоимости кредитов, т. е. дать возможность доступа бизнесу, предпринимателям, промышленникам к финансовым ресурсам.

В настоящее время по-прежнему ставка Национального банка 15,5% годовых, стоимость коммерческих кредитов достигает 20%. Опять эта задача не решается. Наблюдаются парадоксальные ситуации. Например, за девять месяцев текущего года промышленность Украины находится практически в режиме стагнации, рост на уровне 0–1%, но прибыль коммерческих банков за этот же период увеличилась в 3,5 раза и достигла почти 53 млрд грн.

 

Владимир Фесенко:

— Из краткосрочных действий по отдельным направлениям — удалось сбить цену на электроэнергию, был также маневр с закупкой электроэнергии у России, Беларуси. Это критикуют, но позволило сбить цену. В плюсы можно записать, что в рекордные сроки утвердили бюджет на следующий год — в середине ноября.

 

Вадим Карасев, директор "Института глобальных стратегий":

— Тарифы пока не снижены. Пять месяцев подряд падает промышленное производство. Если промышленное производство падает, значит деньги на покрытие долгов Международному валютному фонду и частным кредиторам ожидаются либо за счет продажи земли, либо за счет большой приватизации, либо за счет пирамиды облигаций государственного внутреннего займа, что чревато созданием финансовой пирамиды государством, а затем ее обвалом. Замкнутый круг получается. Так вы только можете покрыть часть одних долгов, набрав других долгов. Это не политика. Это большая финансовая спекуляция, которая делается сознательно.

 

3. Что уже сейчас стоило бы изменить Гончаруку?

 

Анатолий Кинах:

— Наладить работу Кабмина. До сегодняшнего дня не функционируют правительственные комитеты, которые были бы очень хорошим управленческим методом подготовки качественных системных решений на заседаниях. Кроме того, я бы рекомендовал не только Гончаруку, но и парламенту, и президенту задуматься, насколько было правильным решением ликвидация Министерства аграрной политики и передачи этих функций в Министерство экономического развития. По сути, из Министерства экономического развития сделали неуправляемого монстра.

При этом аграрный комплекс является одним из локомотивов нашей экономики. Нельзя было ликвидировать Министерство защиты окружающей среды (Министерство экологии) и включать его в состав Министерства энергетики. Министерство энергетики является одним из основных загрязнителей окружающей среды. Это как минимум конфликт интересов, не говоря уже о возможности эффективной работы и результатов.

 

Владимир Фесенко:

— Они действуют по стандартным рецептам либеральной макроэкономики. И, соответственно, по рекомендациям МВФ. Общественные ожидания — прямо противоположные.

 

Заключение Общественной экспертизы

100 дней работы правительства Алексея Гончарука произвели в целом негативное впечатление на избирателей. Поскольку этот Кабмин позиционировал себя как команду технократов, исполняющих предвыборные обещания президента Зеленского, разочарование украинцев сказалось на его рейтинге, который упал на 20%.

Правительство не смогло добиться ни позитивных сдвигов в экономике, ни улучшения жизни граждан. Кроме того, все начинания предыдущей власти (бесконечные займы денег у частных инвесторов, тренд падения промышленного производства, угрожающая здоровью нации медреформа и т. д.), которые заставили подавляющее большинство украинцев считать, что наша страна идет в неправильном направлении, остаются в приоритете и у новых министров.

Складывается впечатление, что главная реформа — в замене одних людей другими. Что же касается реальных изменений, то даже четких и убедительных планов правительство представить не смогло, на фоне неоправданного укрепления гривни отечественные товары замещаются импортными, промышленность стагнирует. Ситуация с рынком земли вообще может в очередной раз расколоть общество. По всей вероятности, если президент не хочет растерять остатки рейтинга, ему придется вносить коррективы в работу правительства Гончарука.

 

Читайте также: Саудовская Аравия возглавила G20

3 сумасшедших идеи внешней политики США, которые должны умереть

Смотреть все события