В этом году Мюнхенская конференция по безопасности запомнилась украинцам только мрачной реакцией некоторых публичных деятелей выступление украинского Президента и его контекст. Один радовался, что в Мюнхене по крайней мере можно доесть свой ужин без маски-шоу, другой сожалел о полупустом зале во время выступления Порошенко, третья вообще увидела его не совсем в форме. Так или иначе, свои месседжи Президент к коллегам донес, и месседжи вполне логичные и понятные: мировое сообщество должно объединиться вокруг помощи Украине.
Но на некоторые моменты и в выступлении нашего Президента, и в других выступлениях, хочется обратить особое внимание.
1. Выступал Порошенко на английском языке. Английский остается одним из важных языков Конференции, однако не является там основным. На общепонятном общались, кроме англоязычных представителей Великобритании и США, преимущественно, представители восточных государств Катара, Саудовской Аравии, Пакистана. Зато немцы выступали на немецком, француз – на французском, россиянин Лавров – на русском. Турецкий премьер Бинали Йылдырым в начале выступления сообщил, что будет говорить на турецком, поскольку ему так удобнее. Очевидно, все они неплохо владеют английским, но тренд на деанглизацию международных отношений и продвижения собственной повестки дня вызвал такое языковое многообразие.
С другой стороны, можно предположить что выступления Лаврова и Йылдырыма были направлены в том числе на внутреннего зрителя. Среднестатистический россиянин и турок будут рады услышать своих лидеров на родном языке в новостях, тогда как участники конференции все равно имели синхронный перевод. Зато месседжи Петра Порошенко касались западных, прежде всего, англоязычных, партнеров и не были рассчитаны на украинского зрителя.
2. Возвращаясь к выступлению С. Лаврова, следует отметить, что он дважды определил конфликт как «внутриукраинский», что, очевидно соответствует современному российскому видению проблемы. Также, отвечая на вопрос, он вспомнил о «нападении на православные храмы Русской православной церкви», что тоже подтверждает видение статуса УПЦ из России. К сожалению, такое же отношение имеют и многочисленные украинские политики, не претендуя на эту церковь как свою, а легко отдавая ее в ареал влияния РФ. Зато статус России Лавров обозначил как геополитического игрока, который вместе с ЕС и НАТО может решать судьбу Ближнего Востока, Украины и других регионов. Правда, в выступлениях европейских и американских политиков шагов навстречу РФ относительно такого понимания вопроса высказано не было.
Также, как и Лавров, эмир Катара говорил о глобальных угрозах и проблеме недоверия к современному мировому порядку. Тогда как в Европе даже кризисные вопросы решаются без военного вмешательства, на Ближнем Востоке постоянно проявяется насилие, и никто не может реально повлиять на нарушителей прав человека, если они находятся у власти. В том числе и международное сообщество. Этот вывод важен, ведь, по мнению шейха Тамима бин Хамада ат-Тани, он убеждает местное население в неуниверсальности западных ценностей и прав человека.
3. В конце-концов, кризис послевоенного мирового устройства является лейтмотивом 54-й конференции, она стала и главной темой обобщенного отчета, вышедшего до начала мероприятия. В отчете это устройство называется т.н. «либеральным» и под ним подразумевается обеспечение прав и свобод человека, норм международного права и свободный рынок. По мнению авторов, мир в 2017 году стал менее либеральным, более националистическим, менее упорядоченным и более склонным к эскалации конфликтов. В отчете упомянута и Украина, но наравне с другими восточноевропейскими государствами, конфликт вокруг Донбасса уже не является приоритетным, а о Крыме вообще речь не идет.
Итак, украинская проблематика действительно уже не является самой главной проблемой Европы и мира, поскольку стала частью общего процесса разрушения послевоенного мирового порядка. Нас вспоминают только как один из регионов напряжения, каких-то сдвигов не ожидают, а мы и не предлагаем ничего нового.
Читайте также:
Демократия времен игры в демократию