По Д. Бибу
Среди россиян предположение о том, что Москва хочет напасть или завоевать Украину, нацию, к которой они относятся по-братски, хотя и снисходительно, само по себе кажется надуманным. Заявления Запада о том, что Россия хочет искоренить демократию в Украине, вызывают смех. Русские не считают Украину демократией или близкой к тому, чтобы стать ею. Они считают, что ее правительство погрязло в коррупции и неэффективной политике потакания националистам, мало учитывающей права русскоязычных. И они скептически относятся к мысли о восстановлении СССР. Многие россияне с ностальгией вспоминают советские времена, но немногие хотят воссоздать старую империю, понимая, насколько это было бы обременительно и контрпродуктивно. Там, где американцы видят, что российские войска готовы к вторжению в Украину, Москва рассматривает их как часть более широких оборонительных усилий, направленных на то, чтобы не дать самому мощному в мире военному альянсу обосноваться у порога России.
Ситуация напоминает комментарий Тедди Рузвельта о Великобритании и Германии в 1904 году: «[Кайзер Вильгельм II] считает, что англичане планируют напасть на него и разбить его флот… На самом деле англичане не питают таких намерений, но сами находятся в состоянии панического ужаса, опасаясь, что кайзер тайно намеревается… уничтожить их флот и стереть Британскую империю с карты». Это был, заметил он, «самый забавный случай взаимного недоверия и страха, который я когда-либо видел, но который поставил два народа на грань войны».
Этот случай, кстати, закончился трагедией Первой мировой войны. По мере того, как недоверие и страх, отравляющие сегодня отношения России с Западом, ведут к современной катастрофе, следует задуматься о некоторых критических реалиях.
Во-первых, подобно имперской Германии и эдвардианской Британии, каждая сторона сегодня считает, что другая сторона вынашивает враждебные намерения, а свои собственные действия считает просто оборонительными. Кремль убежден, что Соединенные Штаты уже давно держат Россию под прицелом, перемещая вооруженные силы и инфраструктуру все ближе к российской территории, вооружая и усиливая антироссийские группировки в соседних государствах и активно поддерживая подрывные элементы внутри самой России. Запад, в свою очередь, считает Путина заклятым врагом демократии и свободы как в Европе, так и внутри самих США. В результате обе стороны считают, что они должны «противостоять» агрессии, создавая цикл действия и реакции, который ведет к конфликту.
Вторая реальность заключается в том, что ни Россия, ни Запад не могут победить друг друга ни на поле боя, ни за столом переговоров. С первых лет ядерной эры мы были связаны друг с другом как созаложники, при этом безопасность одной стороны зависела от обеспечения надлежащей безопасности другой. Наша взаимная уязвимость только возросла, поскольку кибертехнологии глубоко запутали миры военных операций, шпионажа, новостей и торговли.
Ни Россия, ни Запад не могут ввести Украину в сферу своего влияния, не разорвав эту страну изнутри. Кремль не может вытеснить Соединенные Штаты из Европы, а Европа не может быть стабильной, пока Россия исключена из самых влиятельных региональных организаций по безопасности. В таких условиях любые попытки создать «выигрышно-проигрышный» сценарий между Западом и Россией неизбежно приведут к «проигрышно-проигрышным» результатам.
Джон Кеннеди заметил, что главный урок кубинского ракетного кризиса заключается в том, что лидеры ядерных сверхдержав должны разряжать кризисы, помогая друг другу находить взаимные, спасающие лицо компромиссы. Это справедливо и сегодня, как и в 1962 году. Однако, окно возможностей для предотвращения катастрофы быстро закрывается.
Читайте также: