Прошедшая на выходных в Париже конференция, которая была посвящена решению израильско-палестинского конфликта, позволила задуматься о важных вопросах, которые многие страны готовы поставить системе международного права. Во-первых, на основе каких механизмов решаются конфликты в современной глобальной политике? Во-вторых, какой состав представителей сторон эффективен для урегулирования, или их лучше не приглашать вовсе? В-третьих, исходят ли участники подобных конференций из приоритета миротворчества, или из политических амбиций?
На третий вопрос, кажется, ответить проще всего. Ни в Париже, ни в Астане, ни в Минске или любом другом городе, где в переговорах участвует больше двух сторон, или, тем более, участвуют все, кроме двух сторон, не идёт речь о решении проблем миротворчества. Скорее, речь о попытке каждой из третьих сторон, гарантов, стабилизировать ситуацию в удобном для себя ключе. Непосредственно конфликтующим сторонам повезёт, если удобной для всех окажется ситуация прекращения конфликта, но так везёт не всем. Парижская конференция показала, что представителей конфликтующих сторон уже просто перестают спрашивать, и между собой напрямую договариваются гаранты.
Здесь мы подходим ко второму вопросу. Последние недели дают богатую пищу для размышлений о составе переговорщиков. Помимо тенденции решать проблемы без участия конфликтующих сторон, есть альтернативная тенденция, ярче всего проявившаяся в Молдове, где 4 января встретились президент и лидер Приднестровья, лично наметив векторы дальнейших переговоров. В Минске (по Украине), Женеве (по Кипру) и Астане (по Сирии) присутствует третий вариант состава переговорщиков — там конфликтующие стороны представлены, однако их интересы учитываются лишь постольку-поскольку. Настоящие переговоры идут между гарантами, а следовательно — и интересы гарантов превыше интересов участников конфликта. А интересов у гарантов два — максимальная выгода от текущей ситуации и собственная геополитическая значимость.
Можно предположить, что именно эти интересы становятся ключевыми для разрешения конфликтных ситуаций в современном мире. Страны, выступающие гарантами в переговорах, с завидным постоянством повторяются в каждом конфликте. Вне зависимости от международного права, декларирующего невмешательство во внутреннюю политику суверенных государств, нерушимость границ и прочие характерные для ХХ века принципы, стороны-гаранты ввязываются во всё новые конфликты, поддерживая ту или иную сторону. Международные механизмы, которые должны регулировать эти процессы, работают слабо — любое решение Совбеза ООН можно заблокировать, не имея на то рациональных доводов; согласие другой страны на международное вмешательство в её внутренние дела подменяется законами о защите демократии или соотечественников; активно внедряются такие механизмы, как местные референдумы, не признаваемые на уровне государства (Крым и Украина, Республика Сербская и Босния и Герцеговина и т. д.). Эти тренды подтверждают гипотезу о размывании не только границ национальных государств, но и самого национального суверенитета, как бесспорного факта глобальной политики ХХ века. Очевидно, что новые субъекты международных отношений всё меньше связаны границами национальных государств, и современный этап геополитики, характерный смятием линий разграничения во внутригосударственных конфликтах, является новой стадией более общего процесса, в ходе которого теряют сдерживающее значение и государственные границы, больше не являющиеся преградой для реализации интересов внешних игроков.
Читайте также: