Стоимость украинского угля, который добывают государственные шахты (более 30 шахт, из них 11 будут ликвидированы, еще 15 — приватизированы, семь останутся в государственной собственности для обеспечения энергобезопасности страны), постоянно искусственно занижалась. Установленная цена продажи угля не покрывала даже его себестоимости, а разница между ценой реализации угля и себестоимостью многие годы компенсировалась за счет госдотаций из бюджета Украины. Это приводило к задержкам и невыплатам зарплат шахтеров, а также стимулировало рост долгов в энергетике. Однако, вместо реальных реформ Украина получила формулу «Роттердам+» (цена угля на бирже в Роттердаме+транспортировка) определения оптово-рыночной цены тонны угля, которая возросла: с мая до 1,237грн, с 1 июля — 1,358 грн, с октября — 1,490 грн. Это означает, что рост стоимости для промышленности будет около 30%, а это потянет рост цен продукции, снижение её конкурентоспособности и в итоге новый виток инфляции.
Особенно сложно населению, и субсидии не смогут решить вопрос. Расходы госбюджета на субсидии с начала года выросли в 10 раз. Общая сумма субсидий, предназначенных домохозяйствам для возмещения расходов на оплату жилищно-коммунальных услуг в январе-мае 2016 года составила 2,31 млрд грн, что на 2,07 млрд грн больше показателя за аналогичный период 2015 года. По сравнению с соответствующим периодом прошлого года, количество домохозяйств, которым назначены субсидии, увеличилось в 3 раза (по состоянию на июнь 2016, получили субсидий 3 млн 986 тыс. 255 домохозяйств).
С 1 июля количество получающих субсидию увеличится в несколько раз. Так как в бюджете денег нет, будут вырабатываться препоны, чтобы уменьшить количество субсидий.
Система субсидий несовершенна, например, снимающие жилье не могут их получить, так как для этого требуется переоформить на себя лицевые счета.
В Европе затраты на коммуналку составляют в среднем 4-5% от дохода семьи, а вот украинцев правительство успокаивает тем, что затраты на коммуналку не превысят 20% дохода.
Применение формулы «Роттердам+» для цены на уголь и рассчитываемой из нее цены электричества весьма проблематично. Формула не обеспечивает прозрачности ценообразования на уголь, что даёт возможность создания новых схем, выгодных угольному бизнесу, который на 90% частный, и производителям электроэнергии, которые также на 70% частники. Впрочем, на этой теме сейчас спекулируют все, кому не лень. Есть два принципиальных подхода к решению проблемы ценообразования на украинский уголь.
С одной стороны, он даже по официальным характеристикам не соответствует нормам взятого за норматив API2 ARA CIF (базовая калорийность 6000 ккал/кг, зольность не больше 16%, вместимость серы не больше 1%) — украинский уголь гораздо хуже, средние показатели угля, использовавшегося на украинских ТЭС в 2015 г. — калорийность 5000 ккал/кг, зольность 22%, сера 1,2-2,3%. Он не имеет спроса на мировом рынке, даже те устаревшие ТЭС, которые были в странах СЭВ и проектировались для советского угля, по большей части уже модернизированы. Таким образом, у украинских шахт и обогатительных фабрик на самом деле нет альтернативы — отправлять уголь на экспорт или продавать внутри страны, за рубежом он не нужен.
С другой стороны, Украине сложно отказаться от собственного угля и перейти на закупки из-за границы. Во-первых, при появлении столь значительного игрока на угольном рынке (нашей стране необходимо около 1 млн.т антрацита в месяц) цены на уголь начинают заметно расти. Во-вторых, украинские порты просто не в состоянии принять такое количество угля — максимум 400 тыс.т/месяц. В-третьих, закупки за рубежом означают деградацию и ликвидацию стратегической угольной отрасли (в ее стратегическом значении мы смогли убедиться за последние два года), появление тысяч безработных, причем не только шахтеров, но и тех, кто сегодня обслуживает угольщиков. Это означает рост расходов на пособия по безработице, субсидии, усиление органов правопорядка — т. е. значительные финансовые потери, которые можно смело приплюсовывать к цене угля, купленного в Роттердаме и привезенного в украинские порты в случае отказа от «внутреннего» угля.
Таким образом, дискуссия вокруг цены на уголь, как и все в сегодняшней Украине, идет не столько об экономике — мы не можем отказаться от своего угля, — а о том «свой» ли это уголь: если он идет из ОРДЛО (по сообщению «республиканских» СМИ с 1 июля 2016 г. в «материковую» Украину поставляется до 1000 вагонов антрацита в сутки, т. е. около 60 тыс.т.), то социальные расходы ложатся на бюджеты непризнанных республик и, с точки зрения украинского правительства, Украины прямо не касаются. Если мы не собираемся возвращать Донецк и Луганск, то нечего думать о тамошних угольной промышленности и социальной ситуации. Однако, не стоит забывать, что без этого угля энергетику Украины ожидает коллапс. Таким образом, и в случае разрыва «отношений» с ОРДЛО, и в случае смерти их угольной промышленности перед Украиной, по крайней мере сегодня, вырастает серьезная проблема.
Основной вывод — необходимы стратегические решения и реальные реформы в угольной промышленности, а не плохо скрытый популизм, который, возможно, стал одним из причин событий последних лет. Реформирование отдельных сфер, таких как стоимость коммунальных услуг, без настоящих реформ в сфере борьбы с коррупцией не имеет смысла.
Читайте также:
Деофшоризация украинского бизнеса – 9 реальных шагов
НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ УКРАИНЫ В УСЛОВИЯХ ПОТЕРИ РОССИЙСКОГО РЫНКА