Тоталитаризм привычно воспринимается как одно из самых больших зол ХХ века, принесших с собой трагедию миллионам людей по всему земному шару. Также принято считать, что это явление почти повсеместно кануло в лету и осталось только в истории. Очень бы хотелось так думать, но, кажется, оснований для такого оптимизма пока не много.
Тоталитаризм обычно связывают с запретом свободы слова, насаждением собственной идеологии, искоренением всякого инакомыслия любыми способами, вплоть до репрессий и т.д. Отсутствие всех этих методов и позволяет оптимистам говорить о том, что данная беда преодолена. Но можно ли считать тоталитаризм действительно искорененным?
Мир за последние десятилетия очень изменился, а соответственно изменилась и методика и инструментарий, при помощи которых достигаются те или иные цели. Наверное, тоталитаризм в старых формах сегодня вряд ли возможен, тем более в течение какого-то более менее продолжительного срока. Но это не значит, что свободному обществу сегодня ничего не угрожает. Тоталитаризм приобрел новые формы: с виду более гуманные и «мягкие», но на самом деле не менее страшные и безжалостные.
Сегодня через СМИ осуществляется маркировка границ, в рамках которых позволительно говорить. То есть определяется смысловое поле, в котором происходит дискуссия. Примерно как в темную ночь прожектор своим светом выхватывает участок пространства, в котором можно что-то рассмотреть – весь остальной космос остается во мгле, а значит и в забытьи. Точно так и с формированием информационной повестки дня: освещая определенное смысловое пространство – все остальное остается в «темноте», остается, как бы не существующим. В сформированных же рамках «дозволенного» становятся возможными оппозиционные мнения, даже диаметрально противоположные позиции не портят общей картины, потому что изначально было сформировано то пространство, которое является приемлемым (комфортным) для его создателей.
Таким манипулятивным ходом достигается сразу несколько целей. Во-первых, создается иллюзия демократии: вроде бы, кто что хочет тот то и говорит, полная свобода слова. Только не стоит забывать, что «говорение» это происходит в заведомо ограниченных рамках. Во-вторых, всякий, кто попытается что-то сказать, находясь за этими рамками, сразу будет признан юродивым и моментально ошельмован как ненормальный или в лучшем случае неблагонадежный. Ибо он говорит о предмете, который либо вообще отсутствует для всего остального сообщества, находящегося в «освещенной» зоне, либо этот предмет будет для них иметь совершенно иные формы. А соответственно спикер этот не будет услышан никогда.
Для иллюстративности один пример. На протяжении почти года, нас рьяно убеждали, что террористы обстреливают сами себя, в результате чего гибнут мирные жители на оккупированных территориях. Но удивительно, как только тяжелое вооружение и военные силы были отведены от линии соприкосновения, сразу перестали гибнуть мирные люди. То есть, моментально сепаратисты перестали себя обстреливать?!
Таким образом, новый тоталитаризм – это не закрытие неугодных СМИ, не пытки в застенках, нет – это тотальный контроль над информационной повесткой дня, формирование того смыслового поля, в рамках которого можно вести диалог. Соответственно, если мы не хотим жить в мире оруэлловской антиутопии интеллектуалы всех мастей, СМИ, все структуры гражданского общества должны добиваться участия в формировании (и сами формировать) повестки дня. Иначе очень скоро мир приобретет с виду приемлемые очертания, только в нем больше не будет свободы, право на истину станет монопольным.