Не только понимать. О разуме в пограничных ситуациях

Белокобыльский Александр Владимирович

В последние дни все чаще сталкиваешься с экзистенциальными размышлениями разного рода интеллектуалов, демонстрирующих, а иногда и констатирующих, «распад реальности». Привычные рамки жизни и мышления о ней разрушены. Вдруг оказалось, что в привычной ясности понимания происходящего акцент приходился не на понимание, а на привычку.

Впрочем, само понимание, является ли оно законным и желанным пределом мышления? По большому счету, повседневное понимание – это лишь успешная идентификация культурной игры и способность/готовность принять в ней участие. Или не принять. Пограничные ситуации отличаются от обычных как раз отсутствием возможности выбора личного участия или неучастия. И именно необходимость участия в чем-то не только неизбежном, но и иногда крайне нежелательном сказывается на восприятии реальности. Однако, даже отчетливое понимание сути происходящего в большинстве случаев мало что добавляет социальному актору, вынужденному подчиняться внешним обстоятельствам. Отсюда классическое «знание умножает скорбь» и революционное «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».  Каждый волен решать, что ему ближе – эклезиастова отстраненность или активизм Маркса, но малозначность и даже тщетность усилий отдельного индивида в данном случае очевидна.

Перед лицом непреодолимых обстоятельств человеку остается лишь возможность увидеть их в свете смысла собственного действия, попытавшись, вслед за Франклом, обрести утрачиваемый жизненный смысл.

Понятое вне этого вектора является смыслоотчужденным и, в случае подчинения индивида этому извне навязанному смыслу, отчуждает его от самого себя, переламывая личность и горизонты ее смыслополагания. Например, в случаях внешних катастроф или попадания в «поля притяжения» масштабных «структур». Это смерть микромира.

Понятое как лишь часть личностного смыслового горизонта – нивелирует мир и создает солипсический объем смыслов. Это, в греческом смысле, идиотизм (от ἰδιώτης, «человек, оторванный от реальности») и смерть макромира.

Пассивное понимание как синоним социальной идентификации, равно как и замещающий эту пассивность активизм, создающий искусственные рамки «смыслового» понимания, знаменуют собой разные варианты недостатка интеллектуальной воли.

Понять нечто как аспект реализуемого смысла – более чем понять. Так как это означает – и подчинить нечто внешнее («понимаемое»), и собственное понимание воплощаемому большему, составляющему центральный смысл понятого, а, впрочем, и еще непонятого, но в воплощении осуществляемому.

Подчиняя собственную волю обуславливающим самую возможность ее реализации смыслам, просвечивающим в основе горизонта наличествующего и вбирающим как свою часть нечто понятое, человек приобщается бытию, - возможности нести эти смыслы в себе, артикулируя их и реализуя их и себя в понятых обстоятельствах. И чем полнее смысл осуществляемого вбирает в себя понятое, тем более последовательно наличное и понимаемое его выражает, а значит и тем полнее понимание чего-то позволяет возвыситься над простым пониманием и выразить глубинное и основное – действовать онтологически.