По А. Демирдас
Многие сегодня спрашивают, почему разрекламированная Афганская национальная армия, которую США и коалиция обучали 20 лет, потратив на это миллиарды долларов, быстро капитулировала перед талибами? Более того, она бросило полученное от американцев сверхсовременного оружия, которое должно было обеспечить безоговорочную победу. В то время как дискуссии были сосредоточены на технических аспектах капитуляции, таких как несостоятельность афганской армии, настоящая причина поражения лежит гораздо глубже.
Самой большой ошибкой, совершенной Соединенными Штатами в Афганистане, было осуществление процесса государственного строительства/демократизации с расчетом на то, что он будет разворачиваться так же, как и в западных странах. Ожидать, что страна, у которой практически не было таких понятий, как конкурентные выборы, сразу же внедрит демократию, было и остается задачей невыполнимой. Племенные, религиозные, культурные и лингвистические различия между афганскими народами настолько велики, что они в первую очередь привязаны к главам своих племен или этнических групп, а не к искусственному правительству в Кабуле. Принуждение афганцев к сосуществованию при таком правительстве просто не могло сработать.
С демографической точки зрения Афганистан состоит из пуштунов, говорящих на пушту (42 процента), которые имеют ярко выраженную племенную идентичность, насчитывающую более 350 племен и кланов; таджиков, говорящих на персидском языке (27 процентов); тюркских этнических узбеков (10 процентов) и многих других меньшинств, у которых на протяжении большей части их истории существовало собственное суверенное правление.
Российско-британское соперничество за Индию и Среднюю Азию, также называемое Большой игрой, привело к созданию сегодняшнего Афганистана. Это соперничество раскололо пуштунов между нынешними Пакистаном и Афганистаном, таджиков между Таджикистаном и Афганистаном и узбеков между Узбекистаном и Афганистаном. Следовательно, нет такой «настоящей» афганской нации, типа немецкой или французской. Впрочем, афганские народы жили в относительном мире, когда они или оставались автономными внутри империи, или объединялись под властью сильного человека, как в Империи Великих Моголов, или с помощью идеологии, подобной исламу.
Перечисленные непреодолимые этнические разногласия, вкупе с трайбализмом, безудержной коррупцией и ангажированными военачальниками препятствовали развитию национального самосознания среди разрозненных афганских народов, что, в свою очередь, сделало афганские «национальные» силы, в которых каждый солдат был бы готов сражаться лишь за свой клан, бесполезным образованием. Усилия по национальному строительству в Афганистане после 2001 года постоянно поддерживались жизнеобеспечением за счет военного присутствия США и миллиардов долларов американских налогоплательщиков. Заработная плата, а не любовь к родине, мотивировала большинство военнослужащих афганских вооруженных сил.
То, что произошло в Кабуле в конце августа, никого не должно удивлять, поскольку аналогичные истории уже происходили на Ближнем Востоке, особенно в Ираке. Подобно Афганистану, Ирак был искусственно создан британцами после Первой мировой войны путем объединения трех различных религиозных и этнических групп: арабов-шиитов (60 процентов), арабов-суннитов (20 процентов) и курдов (17 процентов), которые все пользовались автономией. под властью Османской империи и жили в относительном мире. Новая британская конструкция требовала правления железным кулаком, поскольку ни одна группа не соглашалась добровольно уступить свой суверенитет центральному правительству в Багдаде, которым состояло из суннитов.
Ирак был страной, едва державшуюся швами, которые были разорваны после свержения Саддама Хусейна в 2003 году. Все изменилось в пользу арабов-шиитов и курдов. После ликвидации Хусейна курды на севере объявили о своей полной автономии. Большинство арабов-шиитов под руководством Нури аль-Малики начали предпринимать попытки искоренить народ Хусейна в ходе так называемого процесса дебаасификации. Чистка шиитами бывших генералов Хусейна и членов партии Баас привела к восстанию суннитов, которое в конечном итоге породило Исламское государство. Обладая знаниями и опытом, бывшие генералы Хусейна начали кататься по центральному Ираку и обширным территориям Сирии, которая с 2011 года была втянутой в кровавую гражданскую войну.
Именно в этом контексте нужно понимать тот факт, что Исламское государство с его шестью-семью тысячами боевиков захватило Мосул, второй по величине город в Ираке после Багдада. Там просто не было сопротивления, поскольку тридцатитысячная иракская армия - теперь преимущественно шиитская - бросило свое оружие и обратилось в бегство. Мосул, крупнейший в Ираке суннитский центр, находится далеко за пределами шиитского центра Ирака, и преимущественно шиитская армия была лишена стимулов к оказанию сопротивления. Военнослужащие предпочли бы защищать шиитское население южного Ирака и Багдада, чем город Мосул, где большинство населения составляют сунниты. Лишь в 2017 году, когда возглавляемая США коалиция обеспечила существенное прикрытие с воздуха, более ста тысяч иракских и курдских солдат с огромными жертвами отбили Мосул у Исламского государства.
Насаждение Западом формы национального государства на большей части Ближнего Востока создало искусственные государства, но не настоящие нации. Поскольку религиозные и племенные чувства принадлежности является нормой на Ближнем Востоке, в этих государствах никогда не развивалась национальная идентичность. Естественно, что преимущественно шиитская иракская армия не видела никакой выгоды в борьбе с Исламским государством за суннитский город Мосул. Точно так же афганская национальная армия, состоящая преимущественно из пуштунов, также не видела никакого смысла в борьбе со своими собратьями, пуштунскими талибами.
Неспособность Вашингтона понять местные социальные и идеологические реалии унесла жизни более семи тысяч американских военнослужащих в Ираке и Афганистане и более 6 триллионов долларов американских налогоплательщиков с 2001 года, приведя к США к финансовому и эмоциональному истощению. Теперь Соединенные Штаты с пристрастием смотрят в сторону Китая. Остается узнать, способны ли политики в Вашингтоне понять реалии в Тихоокеанском регионе лучше, чем они понимают реалии на Ближнем Востоке.
Читайте также: