Пандемия и меры по борьбе с вирусом ее вызвавшим, настолько беспрецендентны в новейшей истории, что ставят вопросы не только для эпидемиологов, вирусологов и экономистов, но требуют и философской рефлексии. Результаты которой можно суммировать несколькими положениями.
- Вирус подтвердил – мы живем в эпоху постправды. Сегодня существуют различные (до противоположности) мнения относительно всех существенных фактов, касающихся вируса: их диапазон простирается от признания Covid-19 предельно смертоносным вирусом, который может угрожать человечеству в целом, до проведения знака равенства между коронавирусом и сезонным гриппом, не влекущим серьезных последствий для человеческой популяции как таковой. Каждый раз одни и те же факты обретают новую интерпретацию и очень органично и убедительно смотрятся в новом нарративе. Например, высокая смертность в Италии объясняется и манипуляциями со страховками, и плохой системой здравоохранения, и большим процентом пожилого населения, и сложностью вируса, и даже отрицанием высокой смертности от коронавируса и т.д. Важно отметить, что мнения эти высказывают не журналисты таблоидов, а авторитетные специалисты от медицины. Надеяться на то, что, когда все закончится, можно будет с точностью сказать, кто был прав, судя по всему, не приходится. Будут созданы новые нарративы, в которых «факты» обретут свое логичное место. Истина стала производной от рассказываемой истории, вирус показал, что касается это даже таких, казалось бы, однозначных областей как медицина.
- Роль глобальных СМИ фундаментальна. Какую бы точку зрения не занимать относительно смертоносности вируса, однозначно, что глобальные СМИ сыграли значительную (возможно, решающую) роль в деле его «популяризации». Без этой кампании очевидно, что масштаб пандемии и борьбы с ней был бы совсем другой. В созданной информационной атмосфере ни один политический лидер не может игнорировать эту повестку дня, даже если реакция на нее негативная, как в случае Швеции или Белоруссии. Эта роль СМИ не нова и в будущем будет оставаться такой же и по отношению ко всем другим социальным явлениям. Современные СМИ и информационная инфраструктура в зависимости от целей может одинаково успешно убедить и в том, что вирус принесли летучие мыши, и в том, что он вырвался из секретной лаборатории. А, может, вчерашнюю икону поп-музыки сделать олицетворением зла с педофилическими наклонностями или убедить, что гуманитарные бомбардировки нужны во имя мира.
- Универсальная либеральная модель проблематична. Мысль о том, что либеральная модель цивилизационного развития, свойственная модерной рациональности, не универсальна, достаточно давно не является новостью. Одним из последних аргументов ее защитников было уверение в превосходстве такой модели в вопросе поддержании факта и качества жизни. Вирус показал, что, по состоянию на сегодня, наименьших жертв удалось добиться тем государствам, которые не принято в либеральном дискурсе называть демократическими. И сделано это не за счет каких-то уникальных авторитарных мер. Китай уже принимает международные рейсы, а, например, некоторые лидеры Шенгенской зоны видят такую возможность не раньше сентября.
- Наука успешно работает пока в это верят. Наша цивилизация построена на основании веры во всемогущество научного знания. Со второй половины ХХ века эта вера поддается все большей критике, вирус заставляет к ней прислушаться. При всех достижениях науки самым действенным механизмом борьбы с болезнью оказался способ известный для таких случаев с библейских времен. Спустя столетия победоносного шествия науки у нас нет более действенного инструмента, чем карантин. Возможно вакцина будет разработана в течении года-полутора (стоит только напомнить, что действенность вакцины против гриппа, с которым человечество живет давно, до сих пор специалистами ставится под сомнение), однако главная надежда всех вирусологов связана с естественной выработкой иммунитета у критической массы населения. Сегодняшние же средства борьбы нельзя признать успешными (9 из 10 пациентов, подключенных к аппаратам ИВЛ в Нью-Йорке скончались).
- Под ударом социальная реальность, а не экономика. Негативные последствия карантина на мировую экономику очевидны. Но если изменения коснутся только экономической сферы человечество с большими или меньшими последствиями справится с этим вызовом. Как бывало уже неоднократно. Трансформации могут затронуть более фундаментальный уровень: наши представления о ценностях, общественных целях и т.д. Метаморфозы такого уровня приводят к перестройке всей социальной реальности. Если, например, нельзя поехать в отпуск в Испанию или Италию, соответственно, автоматически не нужно покупать билеты, бронировать гостиницу, но также меньше оказывается нужным новое платье и сумочка от кутюр, очки, крем для загара и т.д. и т.п. С другой стороны, курортному городку не нужно столько ресторанов, магазинов, гидов… В таких условиях нефть тоже меньше нужна, а также, металл, стекло и т.д. Понятно, что все процессы в экономике связаны и такое положение дел по цепной реакции заденет практически все отрасли. Это огромный удар для мировой экономики. Для экономической модели в целом, которую мы называет обществом потребления. Поэтому лоукосты готовы сегодня продавать билеты по одному евро, а курорты предлагают компенсировать 50% расходов, понесенных на отдых. Главное, чтобы не изменились привычки и поведенческие стратегии – прибыль в таком случае тоже подоспеет. А, что, если поехать в отпуск не нельзя, а не нужно (это не так сложно представить, в отпуска человечество ездит не далее, как с начала эпохи модерна: в средневековом обществе не было ни отпусков, ни рабочих будней в нашем понимании). Что если большей ценностью, чем посмотреть мир, окажется безопасное нахождение дома? Что если, например, не нужно идти на стадион, чтобы поддержать любимую команду, состоящую из звезд, получающих миллионы, а можно самому принимать участие в игре, сидя на диване и самому стать звездой? Сразу окажется не нужна практически вся спортивная и связанная с этим коммерческая и телевизионная инфраструктура. Изменение наших представлений о том, что ценно – изменит весь мир.