Идя по улице, оглянитесь вокруг. Появились ли в вашем районе новые кафе, притягивающие необычной атмосферой, за которую не жалко переплатить за кофе (наименований которого в меню не счесть) на пару гривен дороже? Обгоняют ли вас на тротуаре «всадники» гироскутеров, выныривая из облаков плотного ароматного белого дыма электронных сигарет – вэйпов? Может быть, на серой облупившейся стене вашего дома появился мурал или во дворе, окруженном советскими хрущевками, устроили арт-инсталляцию? Поселился ли в вашем доме «замечательный сосед»: культурный куратор или активист? Если да, то не исключено что ваш район, кусочек вашего города, выхватил из обыденности луч прожектора джентрификации. Что из этого следует? Сторонники этого процесса скажут, что эта часть города будет облагорожена, вслед за культурными деятелями этим районом/кварталом/улицей заинтересуются инвесторы и общий уровень благосостояния вырастет. Противники – что цены на аренду и покупку недвижимости тут вскоре вырастут, выдавив оттуда всех, в чьем кошельке не звенит монета.
Джентрификация сейчас не только спорное явление, но и один из наиболее активно изучаемых процессов преобразования городского пространства. Ее изучают, ее воплощают, ей противостоят и провоцируют. Итак, что такое джентрификация? Классическое определение этого термина приписывают социологу Рут Гласс (RuthGlass). В работе «London: Aspects of Change» указывается на взаимосвязь между преобразованиями (экономическими, демографическими, коммерческими, культурными и физическими) центральных лондонских кварталов и вытеснением из них рабочего класса жителями с более высоким статусом.«Социальный статус многих жилых районов «повышается», поскольку средний класс – или «дворяне» – переезжают в рабочее пространство, открывают там бизнес и лоббируют улучшения инфраструктуры», а повышение социального статуса района или квартала привлекает все новых и новых жителей.
Джентрификацию часто используют как синоним к ревитализации (возрождению к жизни) или реновации (реконструкции). Часто это явление сводят к описанию возрождения промышленных объектов в новом качестве. Например, Парижский Музей Орсе – это бывший железнодорожный вокзал. Или шахты-музеи Рура, например, Цоллерн (Zeche Zollern) в Дортмунде, входящие в туристический Европейский маршрут индустриального наследия (ERIH). Эти объекты сменили статус промышленных на культурные и вошли как часть культурного наследия в современные пейзажи городов.
Но если в деле сохранения отдельных объектов джентрификация имеет положительный вес, то в вопросах влияния на положение жилых кварталов и районов – мнения расходятся. Распространенным является убеждение, что джентрификация уничтожает локальные сообщества и приводит к перемещению населения в границах города, росту цен на аренду, делает жилье более дорогим. Движения против джентрификации часто представлены сторонниками концепции «открытого города», где жители имеют равные возможности доступа к городским объектам.В конце 2016 года в Роттердаме даже проводили референдум относительно жилищного строительства. В нем приняли участие те группы горожан, которые редко активно задействованы в дебатах о будущем города, понимая, что обновление жилищного фонда — это вопрос, который повлияет на экономическое положение горожан, ограничив их возможности.
В 2014 году на слуху была история с граффити Кройцберга – одного из самых любимых творческими людьми районов Берлина. В 2008 году итальянский художник BLU и французский художник JR сделали на фасадах двух домов граффити: изображение с золотыми часами – наручниками, и изображение с масками, где, как думалось, восточный и западный немцы снимают маски друг с друга. Эти граффити были очень популярны, привлекали туристов и даже стали своеобразным символом города. Но как только стало понятно, что эти изображения стали маркетинговым средством для властей и причиной повышения цен в районе – авторы закрасили их черной краской.
Итак, отношение к джентрификации поляризовано между ее экономическим и культурным действием. С одной стороны, находящийся в упадке район, который чем-либо смог привлечь деятелей культуры, получает возможность для развития, а с другой – минимальные инвестиции тут же меняют способ жизни локальных сообществ. Вместо дешевых кафе и магазинов, которые существовали там десятилетиями, появляются дорогие суши-бары, вместо простых магазинов – экологические лавки, а жители не могут позволить себе пользоваться этими предложениями. В результате, СМИ всерьез проводят журналистские расследования о влиянии расположения "Старбакс" на стоимость недвижимости.
В украинской практике уже есть несколько проектов превращения старых промышленных объектов в культурные хабы. В Киеве, например, это фонд «ИЗОЛЯЦИЯ», или Арт-завод Платформа. Что касается преобразований целых районов, то важно помнить о поисках баланса между сохранением интересов локальных сообществ, развивающим потенциалом культурных преобразований и интересами инвесторов. Также, опыт и уроки джентрификации в США и Европе могут быть учтены в будущей реинтеграции территорий Донбасса.
Читайте также:
Наследники. Почему европейские города стремятся сохранить свою культуру?