Быть очевидцем масштабных катастроф – участь незавидная, совсем не полезная для жизни и здоровья. Сколько человек могло рассказать, как тонул Титаник – не со стороны, изнутри? Сколько очевидцев разрушения четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС? Слив Донецка – без сомнения техногенная катастрофа XXI века! Революция на Майдане стоила жизни «Небесной сотне», политическая афера в Донбассе привела к тысячам жертв. Но почему же никто не расследует эти события – не первый генпрокурор, ни второй. Ведь в отличие от событий в Киеве, где сразу не разберешь, кто стрелял, откуда снайперы, кто отдавал команды, то в Донецке все на поверхности, все известно, даже обычным горожанам.
Миф о том, что сепаратистскими настроениями Донецк был пропитан, как губка водой, родился где-то в глубинах определенных украинских масс-медиа, не более. Потому что именно Донецк, как самый благополучный из всех городов области, мог стать оплотом новой украинской власти. Если бы она этого просто захотела. Но, проигнорировав Донецк тогда, власть имущие не замечают его жителей и сейчас. Пока только пресс-офицер штаба АТО Леонид Матюхин записал несколько обращений к патриотам Донбасса, которые живут в оккупации и все еще исчисляются сотнями тысяч. Заметьте – обратился не президент, не спикер ВР, не премьер-министр… Вот так они нужны украинской власти, эти патриоты. Своих девать некуда.
Как же сливали миллионный украинский город? Ответить можно одним словом – легко!
Сегодня в Украине принято считать, что местные олигархи, используя подконтрольные масс-медиа, нелепыми слухами о поездах с националистами перепугали донбасских бабушек и заставили их совершить сепаратистский переворот.
На самом деле, все началось с того, что ВР минимальным количеством голосов (232) отменила закон «О государственной языковой политике», позволявший придавать официальный статус русскому и другим негосударственным языкам на территории Украины. В Донбассе это было воспринято как начало сведения счетов, мести за поддержку бежавшего Януковича. Высказывания депутатов Ирины Фарион, Игоря Мирошниченко, по сути, являлись именно тем «разжиганием межнациональной розни», за которое наказывают лишением свободы. Но жирную черту под всем этим подвел Игорь Мосейчук, открыто угрожающий начать формировать «поезда дружбы» для утверждения новой власти в русскоязычных регионах. Люди попросту испугались.
Но это не вылилось в массовые протесты, скорее привело к бездействию и апатии, возможно, не додало массовости немалым проукраинским митингам в Донецке, которых было целых три. Собирающих реальные тысячи дончан, а не несколько сотен не пойми кого на митингах за «ДНР». Очень показателен контраст этих массовых мероприятий: на проукраинских в основном молодёжь – смех, песни, украинские кричалки. И противостоящая им серая масса, мрачные окраины даже не города, но области, молчаливые или поющие что-то типа интернационала, выступающие с надрывом в голосе тетки. Помню, когда впервые увидел «народного губернатора» Губарева, пошел и выпил стакан коньяку. Мрак. Это и был уровень «заговорщиков».
Прекрасно знаю, как захватывали Макеевский горисполком. Назначили несколько сепаратистов из водителей, кинули камень в окно и вывесили флаг «ДНР». Всех этих людей остановили бы несколько участковых!
Но почему-то не был сменен руководитель областной милиции, при непосредственном участии которого и сдали облгосадминистарцию. Посему милиция, в лучшем случае, оставалась в стороне от происходящего. Сомнительные кадровые перестановки в СБУ результата также не дали. А смена губернатора Шишацкого на Таруту сделала процесс необратимым.
Так что до президентских выборов 2014 года никаких внятных действий не предпринималось. В конце концов, можно было бы просто назначить волевого человека, который координировал бы проукраинские массы в Донецке – на тот момент если не очень грозные, то уж точно многолюдные. Ведь регион покинуло около миллиона человек!
Ныне очень популярна версия, что новая власть не захотела запятнать себя кровью. Правда, параллельные события в Мариуполе напрочь опровергают сие.
Около 40 погибших с обеих сторон, многочасовые очереди из желающих проголосовать и проголосовавших на референдуме 11 мая 2014 года, боевые действия в городе – задолго до начала АТО. Да в Донецке и близко такого не было!
Воинская часть, которую пытались штурмовать сепаратисты, взяла и дала вооруженный отпор. Был штурм нескольких админзданий. Больше месяца «ДНР» контролировала Мариуполь, потом небольшая стычка с минимальными потерями. И все. Ныне Мариуполь главный форпост Украины на Донецкой земле. И, смею вас заверить, в Донецке было бы то же самое. Но, видимо, нужно то, что сейчас имеем.
И вот свершившийся факт – Донецк больше не контролируется украинской властью. На что же пошли мудрые политики, чтобы вернуть неотъемлемую часть Украины? Первым делом они вводят продовольственную блокаду региона и лишают всех выплат его граждан. То есть нарушают Конституцию, в ответ, так сказать. Верх цинизма, если учесть, что блокада коснулась только мирных жителей, то же касается и пенсий, и пособий, например одиноким матерям. Вряд ли среди боевиков было много таковых. Воду не перекрыли только потому, что водовод через Донецк транзитный и питает Мирноград, Селидово, Покровск. Все это, конечно, было сделано для блага этих неимущих, чтобы террористы не отобрали их жалкие гроши. Да вот только за все эти годы нет ни одного случая, когда автоматчики отобрали пенсию или регресс у инвалида.
Что касается блокады – то вводить нужно было ограничение современных удобств – мобильной связи, интернета, прекратить поставки запчастей. Это все вызывает безумное раздражение. Лишение же хлеба насущного порождает только ненависть. Тернистый путь к сердцу отторгнутого Донбасса, чего уж. Параллельно начались обстрелы градообразующих предприятий – ДМЗ, Ясиноватский коксохимзавод, шахты Трудовская, Скочинского, Щегловская-Глубокая, Засядько. Как можно вернуть то, что уничтожено?
Тем же, кто искренне верит, что так и нужно было, что мирное население было принесено в жертву опосредственно, приведу другой пример. С чем в первую очередь столкнулись переселенцы, а, по сути, беженцы земли донецкой? Уж только не с распростертыми объятиями, радушием, участием. В лучшем случае – с безразличием, в худшем – откровенная и неприкрытая злоба. Люди, которые не словом, а делом доказали свою преданность Украине, были сделаны козлами отпущения.
Но квинтэссенция маразма – предложение отдать временно неконтролируемые территории. Тому, кто возьмет. Широко же живем, друзья, – туда область, туда автономную республику. С чем останемся при таком подходе?
Читайте также: