Пространство и время – неотъемлемые спутники человека. Они сопровождают нас, иногда преследуют, иногда довлеют, а иногда играют с нами злую шутку. Когда-то наши предки жили в гармонии с этими «злыми сущностями», умели их задобрить или скрыться от них. Но потом появились научная картина мира, капитализм, протестантская этика, человеко-часы на производстве… И Вот мы превращаемся в Белых Кроликов из Алисы и то и дело восклицаем: «Ах, боже мой, боже мой! Как я опаздываю!», поглядываем на часы и мчимся, чтоб нас не «казнили» начальники, бизнес-партнеры, чтоб не пропали билеты на определенный день и время, запись к врачу, чтоб успеть до обеда, до закрытия, попасть в график. Нам предлагают тонны книг и сотни методик по тайм-менеджменту, планировщики, органайзеры и чеклисты, принцип 80/20 и принцип помидора.
Жизнь человека становится запланированной и определенной до самой смерти: родился, учился, женился, работал, ездил в отпуск … В попытке вырваться – возникают такие феномены как удаленная работа, фриланс. В какой-то мере широкий успех ориентализма и буддистских практик умиротворения, медитации, деурбанизация – это результат бунта против диктата времени. Мы завидуем людям, способным самостоятельно распоряжаться своим временем или умеющим организовать его так, чтоб не замечать навязчивого тиканья секундной стрелки, потому что так еще звучат потерянные нами деньги.
Пространство и время превратились в гомогенные системы. Они универсализировались и теперь довлеют над нами. Время – с помощью механических часов. Пространство – благодаря единой картографической системе. Зигмунт Бауман пишет о том, что государственная власть занялась установлением монополии на право определять пространство (определять то, как именно его измерять) и, соответственно, подчинять социальное пространство через понятные для административных органов карты государственного образца. Чтоб эффективнее собирать налоги, чтоб иметь однозначно понятые всеми властные полномочия, чтоб контролировать. Районы и области, города и села, территории между ними превращаются во вполне себе доступные к воображению пространства, перенесенные на бумагу. Там их можно подровнять, перекроить, уплотнить, или даже стереть. И эти действия с карандашом напрямую влияют на будущие физические изменения. Раз – и уже строят стену на границе с Мексикой или с Сирией, или даже внутри собственной страны ставят забор.
Время стало неразрывно связано с городом, который (в отличие от не городских пространств, где люди жили руководствуясь хозяйственной необходимостью и природными циклами), как и часовой механизм тоже превратился в своего рода слаженно работающую Мега Машину (Мамфорд).
Трюльс Вюллер в эссе «Что такое время» рассказывает, как именно мир «сверял часы», как появился эталон времени, единый способ делить его на часы, минуты, секунды, как происходила синхронизация в рамках одного города, одной страны, всего мира. Вюллер приводит пример с американскими городами и поездами в те времена, когда часы могли идти в своем локальном темпе для жителей разных штатов и даже внутри одного штата: «в такой большой стране как США существовало одно (разное) время для расписания поездов железной дороги, еще одно время для каждого пассажира и еще одно – для каждой станции на пути» (Вюллер, 2018, Ника-центр стр. 55).
Эта синхронизация и универсализация проявляется сейчас во многих аспектах нашей жизни: распространение христианской религии, европейского образования и американской демократии, уже упоминаемой нами раскладки клавиатуры QWERTY или глобальной экономики. Для всего есть мера. Для феноменов физического мира – законы природы, для изобретаемых, сконструированных вещей – конвенции. Вот эти-то искусственные законы, договоренные государствами правила для жизни людей довольно часто дают сбои.
Украинцы сейчас похожи на пассажиров поезда из примера, мы едем по стране, которая подписала довольно много международных документов, которую связывают разного рода отношения и договоренности с другими государствами, которая является правовым суверенным государством – и это одна система координат. Но в тоже время, каждый рискует быть ссаженным на станции, где эти договоренности понимают иначе, тогда приходится идти в ЕСПЧ, удивляться почему не принимают законы относительно Донбасса, антикоррупционного суда или языка и принимают относительно НАТО – это уже другое время. И еще есть вагон отдельный для переселенцев, которые вообще оказываются в ситуации путешественников с часами, исчисляющими время в солнечных зайчиках. Не могущих синхронизироваться ни с государством, ни с мировыми организациями, некоторые, даже до сих пор, с теми местами куда они переехали.
Вопрос в том, к кому идти чтоб настроить часы правильно?
Читайте также: