Война, которая разыгралась на востоке нашей страны, согнала с насиженных мест множество людей. Только в Украину из Донбасса выехало более миллиона человек. Переселенцы столкнулись с множеством проблем: трудоустройства и поиска жилья, получения статуса ВПЛ (когда человек, сталкиваясь с бюрократической машиной, сомневается в необходимости получения такого статуса), отсутствия достойной финансовой государственной поддержки, ограничения гражданских прав, непризнания Украиной любых актов регистрации гражданских состояний (свидетельств о рождении, смерти и пр.), выданных в самопровозглашенных «республиках», требование их легализации через суд и др.
К этому списку проблем следует добавить еще одну, которая, пожалуй, не является критичной и витально необходимой. Без ее решения вполне можно существовать, но тогда встает вопрос о самом смысле выезда в Украину. Речь идет о проблеме восприятия переселенцев местным населением. Конечно, состав переселенцев неоднородный. Кто-то бежал от войны, кто-то потерял дом, и ему некуда возвращаться. Кто-то, напротив, успел перевезти свой бизнес, продать недвижимость там и купить жилье на новом месте. Значительная часть донбассовцев выехала сознательно, что называется, по убеждениям. Выехала со «своими» предприятиями, учреждениями, организациями… Представляется, что данная категория вправе рассчитывать, как минимум, на понимание, сочувствие и уважение со стороны украинских граждан.
Хотелось бы поблагодарить тех, кто встречал нас на новом месте, помогал обустраивать быт, делился подушками, ложками, чашками… Тех, кто подставил плечо в трудную минуту, окружил заботой и теплом. Для некоторых переселенцев ранее незнакомые люди – волонтеры, психологи, соцработники, – стали ближе, чем родственники.
Однако, подобно тому, как нельзя всех переселенцев воспринимать как однородную массу, так невозможно обобщать и отношение к ним встречающих. К сожалению, в массовом общественном сознании «пересичного украинца» сформировался и всячески подпитывается СМИ обобщенный образ донбассовца как нецивилизованного, криминально ориентированного маргинала, этакого уркагана в кепке. Переселенцам «мстят» и за власть Януковича, и за «Небесную сотню», и за Крым, и за погибших в АТО, и за разгул коррупции, и за пробуксовку реформ. Иногда складывается впечатление, что в их лице рядовой обыватель обрел главного виновника всех бед.
Пытаясь выстроить свое жизненное пространство вне дома, переселенцы стремятся адаптироваться к новым условиям, «одомашниться», и очень нуждаются в поддержке и доброжелательном отношении окружающих. Однако, этот процесс часто затруднен указанной предубежденностью. Дескать, «во что бы вы ни рядились, а все равно сущность у вас одна – недочеловеки, «даунобассовцы». И как бы переселенцы ни старались такое представление разрушить своими поступками, успехами, некоторые – «клятвами» в верности Украине, что часто оказывается излишним и даже смешным, инертность и стереотипность в восприятии сохраняется.
Следует признать, что негативные стереотипы в отношении Донбасса возникли не сейчас, и для этого, очевидно, были объективные основания. Достаточно вспомнить период «помаранчевой» революции, когда по стране прокатилась волна инфернализации Донбасса, все население региона как один в угоду политической конъюнктуре превратилось из дончан в «донецких» (так называлась местная мафиозная группировка). Врачи, учителя, юристы, профессора высшей школы, которые связаны тысячами деловых связей со своими киевскими, харьковскими, днепропетровскими, львовскими коллегами, сидели с ними на одной студенческой скамье, имеют дипломы одних и тех же университетов, вдруг стали людьми второго сорта. Думается, что дончане только сейчас поняли львовян, за которыми закрепился стереотип вечных «бандеровцев» и которым приходилось нести этот «тягар» пожизненно. Высказывание «свой среди чужих, чужой среди своих» не является истинным применительно к ситуации с переселенцами. Переселенцы оказались «чужими и среди чужих, и среди своих».
Выехавшие в Украину граждане все еще находятся в состоянии маргиналов, когда у многих из них возникает вопрос: «Кто я теперь – дончанин или киевлянин (харьковчанин, винничанин)?» Люди затрудняются определить свою идентичность, живут в состоянии аутгруппы по отношению к местному населению, зачастую «капсулируясь» и замыкаясь. Причем, аутсайдерами чувствуют себя как выехавшие в Украину, так вернувшиеся обратно. Ибо обвинение «ты был на Украине» звучит, как приговор, и нужно теперь доказывать свою преданность «республике».
Донецкая диаспора в Украине в чем-то напоминает ирландскую. И те, и другие вынуждены были покинуть родной край, искать лучшей доли. И тех, и других не любят на своей родине – Британии, считают выскочками. И те, и другие энергичны, обладают сверхмотивацией, желанием во что бы то ни стало «выбиться в люди», часто – любой ценой...
И все же, часть переселенцев удачно адаптировалась к новым условиям и уже не собирается возвращаться, другие грезят о покинутых домах. Украинцы этому удивляются, а мы удивляемся тому, что они удивляются. Считается, что одной из черт украинской ментальности есть привязанность к родной земле. Неужели любить родной край могут только в центральной и западной Украине?
Иногда задаешься вопросами: «Почему же дончане так трепетно и болезненно любят свой край?» Одной из причин является тот факт, что в Донбассе всегда культивировалось особое отношение к малой родине. Советский Союз был большой, любовь к нему была абстрактной, а вот свой край – родной, маленький, понятный – любить было просто и хорошо. Тем более, было за что. Мы гордились трудовыми подвигами простого человека, интернациональным составом наших коллективов (мы все равны и дружны), верили в свои силы, в то, что человек сам творит свою судьбу. Вероятно, одной из причин такой «болезненности» любви к своему краю является его относительно молодой исторический возраст. Донецк, еще со времен Юзовки, заселялся выходцами из сел, маленьких городов, в годы индустриализации и «великой чистки» его население пополнялось за счет раскулаченных и репрессированных, их детей и родственников, политических и уголовных заключенных. Казалось бы, подневольные люди должны ненавидеть места «ссылки», но, созидая своими руками свой город, они смогли «полюбить нелюбимое» и ревностно относились ко всякого рода нападкам на свой город и край. Наверное, эти факторы и послужили основанием для местного патриотизма, который, в конечном счете, сыграл злую шутку с регионом.
Следует отметить, что создание и поддерживание негативных стереотипов никогда не способствовало полноценному диалогу Украины и регионов, а теперь «играет» и против реинтеграции ОРДЛО в Украину. Интереса к Иному Донбассу у многих граждан Украины нет, гораздо проще, удобнее в своих высказываниях руководствоваться теми установками, которые уже сформировались, стали привычными, определяют направленную динамику отношений.
Все же, справедливости ради нужно отметить, что потихоньку ситуация меняется, иногда можно даже услышать: «Ми думали, що там живуть недолугі люди, але це не так» или «Спеціалістів такого рівня в нашому місті немає». И тогда искренне, как ребенок, радуешься и за себя, и за свой родной край.
Читайте также: