Чтобы следствие могло двигаться, все должны быть равны перед законом
Одним из главных разочарований избирателей Владимира Зеленского стало то, что он до сих пор не сдержал обещания по восстановлению верховенства закона. Людям вряд ли нужны посадки сами по себе, но публичное обличение нарушителей закона — коррупционеров, революционеров, контрреволюционеров, аферистов от власти, доказательство их вины в суде и заслуженное наказание — очевидный запрос общества. И это не эмоции, это понимание того, что болезнь зашла слишком далеко и без хирургического вмешательства ее не победить.
Однако вместо посадок украинцы наблюдают нечто противоположное. Почему так? Общественная экспертиза обратилась с вопросами к экспертам.
- Почти год назад Владимир Зеленский пошел на выборы с лозунгом о "весенних посадках". Однако никто из прошлой власти так и не сел. Что это — боязнь взаимных разоблачений, "договорняки" между "старыми" и "новыми" или что-то еще?
Анатолий Шарий, блогер, лидер Партии Шария:
— Это одновременно и договорняки, и что-то еще. Что-то еще — это его "прекрасная" команда, которая договаривается с прошлыми. Потому что сами имели с ними тесные связи, потому что набрали тех же самых известных "соросят", потому что Генпрокуратура, как оказалось, имела отношение к деньгам Сороса, и это признано официально. Зеленский, когда говорит, что о чем-то не знал, мы верим этому. Создается впечатление, что некоторые силовые органы работают абсолютно отдельно от него и его команды. Они живут какой-то своей жизнью. А что касается договорняков, то они лишь иногда денежные. Ведь не обязательно за деньги договариваться о чем-то со своими друзьями. А там команда друзей. Когда мы видим номер из первой десятки "Слуги народа", который садится в ложе партии "Голос", к примеру, и отлично там себя чувствует, и она сидит там, понимая, что ее снимают — так это нормальное явление. Потому что это все друзья. А партия "Голос" — мы же знаем, кто был бенефициаром изначально и на кого работал их глава. Для меня это очевидно. И очевидно для всех думающих людей. Это неочевидно для главы государства, но, судя по последним шагам и тому, что Богдан, который, не знаю, чем занимался, улетел, может быть, что-то начало меняться.
Елена Льошенко, адвокат в делах ЕСПЧ:
— Весна уже скоро следующая, а посадок все нет. Очевидно, что это договорняки. Порошенко 28 раз спокойно игнорировал допрос в ГБР, подозрение в Генпрокуратуре Рябошапкой не подписывается. Мы видим откровенные договорняки, бывшие чиновники спокойно себя чувствуют, перемещаются за границей, путешествуют. Гуляет на свободе и убийца Стерненко. Самое печальное, что зачем-то идет подыгрывание со стороны президента и его команды электорату Петра Алексеевича. Решили, что процент голосовавших за Порошенко важнее, чем 73%, которые голосовали против Порошенко. По-прежнему видим "соросят", активистов, все происходит аналогично, и ничего не изменилось.
Сергей Магера, народный депутат (внефракционный):
— Предвыборный лозунг не может превращаться в "неконтролированные посадки". Мы все-таки демократическое, правовое государство. Расследования не должны становиться политическими. В остальном же это компетенция правоохранительных органов. Они должны устанавливать нарушения, доказывать вину, и уже виновные должны понести ответственность. Будут ли подобные резонансные дела — покажет время.
Алексей Баганец, экс- заместитель генпрокурора Украины:
— Некому реализовывать планы или обещания нового президента. Потому что с его ведома прокуратура сегодня деморализована, фактически полностью разрушена. Такого хаоса в органах прокуратуры никогда не было за всю историю независимой Украины. Чтоб мои слова не воспринимались бездоказательно, зайдите в районную прокуратуру, прокуратуру любой области и посмотрите, что делается в этих органах. Там никто ничем не занимается. Там полный хаос. И говорить сегодня про посадки — это или не понимать, что творится вокруг и, в частности, в правоохранительных органах, или обманывать людей.
- Самым резонансным делом страны остается расследование событий на Майдане. Почему и здесь нет даже намека на прогресс? Можно ли ждать подвижек в ближайшее время?
Анатолий Шарий:
— Для того чтобы были подвижки, нужно реально завести дела, жестко "закрыть" людей, которые были причастны к фальсификациям этого дела. Это я говорю о том, что была проведена экспертиза, например, по пулям, и ни одна пуля не сошлась с отстрелом того оружия, которое принадлежало "беркутовцам". Потом под давлением общественности через 10 месяцев была проведена другая экспертиза, и она показала, что прям каждая пуля принадлежит каждому-каждому стволу, который был как раз-таки у каждого "беркутовца". Чтобы привязать побольше "беркутовцев". За такого рода вещи люди должны сесть. Сесть за то, что шесть лет мурыжили невиновных, заставляли их взять на себя чужие преступления. К примеру, одного из Небесной сотни — я это показывал — сбил другой герой Майдана автомобилем, это было зафиксировано. Потом тот, которого сбили попал в Небесную сотню, а тот, который сбил, герой Майдана, его судили-рядили, суды идут до сих пор. Но за это преступление якобы наказан "беркутовец". Рассказывается, что за 500 метров до того, как того сбила машина, он его ударил дубинкой. За такую чушь в стиле 1937 года они должны сесть. И когда они начнут сидеть, когда не будут бояться с высокой трибуны говорить о том, что на Майдане было огромное количество преступников и преступлений, что оттуда вышло просто огромное количество убийц, которые знали, что можно убить человека и ничего не будет, когда, наконец-то, перестанут употреблять словосочетание "святой Майдан" или что-то подобное этому, вот тогда, возможно, что-то изменится. Но для этого нужна политическая воля.
Елена Льошенко:
— Фамилии следователей могут меняться, но политика извне, которая насаждалась, продолжается. Фонд Сороса, оказывается, финансировал Генпрокуратуру, какие-то поездки оплачивал, гранты. Это, очевидно, в обмен на то, чтобы никто ничего не расследовал. За шесть лет уже можно было даже не знаю, что нарасследовать. А у нас в СИЗО сидел "Беркут", а те, кто стреляли в "Беркут", почему-то под амнистией. Закон же запрещает привлекать их к уголовной ответственности. В срочном порядке закрывали все уголовные дела по активистам, так называемым "мирным" протестующим. Поэтому надо отменять Закон об амнистии. Для этого у президента есть большинство в парламенте, и это не проблема. Одностороннее следствие — это не то, за что общество выразило доверие президенту.
Подвижек ждать не стоит. Пока генеральный прокурор у нас Рябошапка — ничего не изменится. Мы видим его политику и риторику. Он даже издает свои приказы, чтобы ему отдельно сообщали о правонарушениях по отношению к активистам. Они выведены в отдельную касту, хотя в Процессуальном кодексе у нас нет такого понятия.
Сергей Магера:
— Расследование дел Майдана затягивалось не один год. Несомненно, это повлияло и на ход следствия, ведь куда проще расследовать все по горячим следам, а не спустя долгие годы. Я считаю, что в данном случае, ставку необходимо делать не на время, а на качество расследований. Конечно, важно, наконец-то, поставить точку, однако нужно, чтобы наказаны были виновные, а следствие проходило честно и объективно. В тех реалиях, в которых мы находимся сегодня, для этого всего нужно время.
Алексей Баганец:
— Тут надо апеллировать к действиям предыдущего президента и его ближайшего окружения, которое сделало все, чтобы никто никогда не узнал правду о событиях на Майдане. Сегодня одна сторона говорит, что это была Революция достоинства, восстание народа, и я к этому склоняюсь. Другая часть говорит, что это был государственный переворот, созданный на деньги иностранных государств и т. д. Но самое главное — правды никто не узнает, потому что предыдущая власть сделала все для этого. За пять лет Петр Алексеевич со своей командой поменяли четырех генпрокуроров. А пересчитать, сколько поменяли заместителей, которые отвечали за организацию расследования преступлений на Майдане и за осуществление процессуального руководства расследованием этих преступлений, — я не смогу. А сколько поменяли руководителей Главного следственного управления, которому подчинялось подразделение расследования этих преступлений. Сколько раз меняли методику организации расследования этих преступлений. А когда назначали на должности людей, которые никогда в жизни ни одного уголовного дела не расследовали, то какие могут быть результаты? Сегодняшняя власть, хотя у них шансов добиться правды меньше, чем у предыдущей, но и они за эти шесть-семь месяцев ничего не сделали, чтобы ускорить расследования. Они сделали все для того, чтобы по этим преступлениям вообще никогда не было шансов добиться истины.
- Борьба с коррупцией была объявлена одним из главных приоритетов новой власти. Не сложилось или все еще впереди?
Анатолий Шарий:
— Борьба с коррупцией — это посадки топ-чиновников. Арест женщины из ЖЭКа — это не борьба с коррупцией, а имитация. То, за что отчитывается Рябошапка, — это курам на смех. Я не думаю, что все еще впереди. Хотя кто его знает. Но для этого надо сменить руководство как минимум Генпрокуратуры. Нельзя, чтобы одно ГБР пыталось расследовать что-то в отношении Порошенко, а другие просто не работают. И я не идеализирую ГБР. Может быть, если впереди замены на ключевых постах в правоохранительных органах, то что-то изменится.
Елена Льошенко:
— У нас сложилось так: главный антикоррупционный орган — Национальное антикоррупционное бюро — возглавляет коррупционер. Это очень смешная история и смешная борьба с коррупцией. Но печаль — никто из коррупционеров не понес никакой ответственности, включая самого Сытника. Если его после этого не уволят, то на борьбе с коррупцией можно поставить крест. О чем мы говорим, если судом признанный коррупционер возглавляет антикоррупционный орган.
Алексей Баганец:
— У нас фактически борьбы с коррупцией нет. Притом, что такого количества правоохранительных органов, борющихся с коррупцией, нет ни в одной стране мира. Эффекта не будет, пока не будет изменено законодательство и пока на эти органы будут влиять внешние силы. Украинцы должны решать эту проблему сами. Мы должны прислушиваться к советам, но иностранцы не должны решать за нас. А пока мы удерживаем руководителей антикоррупционных органов, которые вообще бесконтрольны и не несут никакой ответственности ни за хорошие, ни за плохие результаты, ни за отсутствие любых результатов.
В НАБУ по закону каждый год должен проходить внешний аудит деятельности. А за пять лет существования он ни разу не был проведен. Но это единственное основание, которое позволяет уволить руководителя Антикоррупционного бюро без его согласия. Орган бесконтрольный, постоянно нарушает требования закона, права людей.
Заключение Общественной экспертизы
Причиной неудовлетворительного положения дел в области правосудия эксперты в первую очередь называют неподсудность высшего эшелона украинской власти, сращивание интересов "бывших" и "сегодняшних", круговую поруку. На втором месте идут проблемы в прокурорской деятельности, связанные с вымыванием из нее (по политико-коррупционным причинам) профессиональных кадров и отсутствием мотивации у Генпрокуратуры.
Кроме того, важную роль играет видимое несовпадение целей президента и части его команды, которая обслуживает частные интересы западных политических и финансовых групп. По всей вероятности, Украина стоит перед выбором: либо Зеленский сможет заставить команду работать в направлении выполнения своих предвыборных обещаний, либо превратится в номинального руководителя государства, вынужденного вместе с рядовыми гражданами наблюдать очередной крах украинской независимости.