Недавно Украинский институт стратегий глобального развития и адаптации (УИСГРА) предложил новый формат научной дискуссии вокруг наиболее проблемных точек современной ситуации в Украине. В этом своеобразном социальном эксперименте приняли участие киевские и донецкие ученые-гуманитарии.
Модератором встречи стал директор Киевского отделения УИСГРА, доктор философских наук, профессор Александр Белокобыльский, который ознакомил участников с предлагаемым им форматом дискуссии.
«Суть эксперимента состоит в том, сможем ли мы как люди, все имеющие ученые степени, определенный опыт, некоторый общий инструментарий, но при этом – достаточно разные взгляды на происходящее, добиться какого-то понимания того, что же в итоге должно в нашей стране случится, – объяснил А. Белокобыльский. – Не в плане прогноза – что в Украине произойдет, а в том плане, что мы бы хотели, чтобы в ней произошло».
Для построения результативного диалога директор УИСГРА, кандидат философских наук Виктор Левицкий предложил участникам представить свое понимание и оценку того, в какой ситуации мы сейчас находимся. По его словам, этот аспект является очень важным для того, чтобы понимать, куда мы в итоге хотим придти.
В первой части дискуссии каждый участник рассказал немного о себе: как обратил внимание Александр Белокобыльский, именно личные обстоятельства зачастую становятся очень серьезным элементом теоретических построений.
«Говоря о себе, своем прошлом, должен отметить, что советский строй, к сожалению, отрезал историческую, родовую память, которая была у людей на той территории, которую он занимал, – подчеркнул кандидат философских наук Руслан Халиков. – Нет привязки к прошлому, а соответственно, нет привязки и к будущему. И я могу судить по окружающим: если ты знаешь своих предков до пятнадцатого колена, то ты, скорее всего, будешь вести себя соответственно».
«В 1990-е я много ездил по Украине, и уже тогда не только в Донецкой или Луганской, но и в других областях люди жили плохо или очень плохо. Я могу сказать, что и при Союзе не все очень хорошо жили, – отметил доктор философских наук, профессор Юрий Черноморец. – Мой дед при советской власти тяжело жил, во всяком случае, по сравнению со многими другими. И вспоминая этот анекдот – «сейчас жить можно, но при царе было лучше» – это действительно в семье у нас всегда было.
Я был в 1990-е в Житомирской области и недавно опять был там и видел, что очень тяжело живет народ, никто не жирует. Недавно я также был в Сумской области и в Сумах – абсолютно все разорено. И это почва как раз для того, чтобы демоны насилия, хаоса вырывались, и не только в Донецке. Тем более, сейчас опасность в том, что значительная социальная депрессия во всем обществе. И суть состоит даже не в том, насколько платежки стали больше, а в том, что народ просто впадает в эту социальную депрессию, а это чревато. И порождается эта социальная депрессия не столько даже трудными условиями (никогда мы сильно хорошо не жили), а состоянием коррупции, безнадежности этой коррупции, и везде – на Востоке, в Центре она есть. И нет никакой власти, которая бы пришла и просто сделала элементарное: правовое общество, понятные правила для бизнеса, то, что предполагает культура человеческая, цивилизация.
Мне кажется, что какие-то общечеловеческие ценности – пускай это и избитая вещь – но они должны навязываться в Украине. Причем сам народ не воспитуем (я всегда так считал и считаю), воспитуется он только властью. Как это было везде – в Сингапуре, в XVIII веке в Германии. Это всегда воспитуемо сверху и власть всегда должна показывать пример. Вот момент майдана: за чем люди ностальгировали? Не за национализмом же – люди стояли за общечеловеческие ценности. И это важно, если бы все политики за это зацепились. Не так, что мы понимаем майдан, а действительно стали бы примером».
Также ученый коснулся вопросов использования религии для достижения идеологических и политических целей: «Опасность состоит не в самой религии, а в ее использовании как идеологии. Как только религия начинает использоваться как идеология для мобилизации кого-либо, например, сначала электората, все это может закончиться разборками и большой кровью. Как оно и происходит».
«Но если противоборствующие силы ищут в религии мобилизующие песчинки, вокруг которых должна потом сформироваться их мобилизационная идеология, Вы считаете, можно ли удержать религии, изолировать религии, чтобы их не использовали? – поинтересовался в свою очередь А. Белокобыльский. – Если они изначально очень привлекательны для таких мобилизационных целей?».
В ответ профессор Черноморец акцентировал на том, что должна производиться критическая работа, так как сами религии обладают потенциалом противостояния насилию, которое они же порождают: «Развитая религиозность – христианская, исламская, еще какая-либо – она как культура, как определенная цивилизация противостоит потенциалу насилия, который есть всегда в религии. Безусловно, призывы с помощью религии разрубить какие-то гордиевы узлы, совершить общественную реформацию, еще что-либо всегда очень плохо заканчиваются. Если есть опасность использования религиозных идей на Донбассе, то должна быть деконструкция не только со стороны светскости, но и религиозности. Суть состоит в том, чтобы была христианская критика изнутри. Мы в 2009 году основали портал «Религия в Украине», где все идеи – хоть религиозного национализма русского, хоть украинского, любые диалоги самоизоляции, фундаментализма – мы деконструируем с помощью христианских идеалов».
Представляя свое понимание того, «в какой ситуации мы сейчас находимся», Виктор Левицкий обратил внимание на несколько моментов: «Главная проблема и причина всего, что мы сегодня наблюдаем (я только попрошу сдержанно относится к слову «все»), – это ложь. Причем ложь в ярусах гораздо выше, чем самое высокое здание в Киеве, а раз в Киеве – значит и во всей Украине. И эта ложь вынуждает завтра лгать еще больше, чем вчера, потому что сегодня ты должен обмануть на сегодня и еще покрыть свою вчерашнюю ложь. Почему все происходит и началось на Донбассе? Мы слишком просто отказались от себя. Мы слишком просто сказали: слушайте, там же одни сепаратисты, давайте им устроим блокаду, давайте их лишим соцвыплат, давайте в них начнем стрелять и прочее.
Кроме того, я глубоко убежден, что у нас нет новостей: у нас есть только пропаганда. Я не знаю такого ресурса, который показывает новости. Который не показывает определенную точку зрения, в которую я должен уверовать и окрыленный этой новой благой вестью пойти туда, куда призывают эти так называемые новости. И эти новости раздирают Украину. Противостояние, сталкивание – все это происходит исключительно из мас-медийного пространства».
Говоря же о том, что должно произойти в Украине, ученый настаивал: сегодня нам в первую очередь нужно обратить внимание на экономику. «Нельзя паразитировать на том, что досталось, и ничего не делать, – выразил свою точку зрения В. Левицкий. – Я знаю многих людей, которые занимаются промышленностью в нашей стране. Я не буду даже говорить, что все они в унисон заявляют – хуже никого не было. Но сейчас установка еще и на то, чтобы разрушить даже то, что работает. Но если это разрушить, тогда многие другие вещи рухнут сами собой. Поэтому пора начать заниматься экономикой. И думать не о том, как нам побольше занять под меньшие проценты, а думать и о ВВП, и о росте промышленности, и отчитываться не про «в этом квартале уровень падения составил 7 процентов по отношению к прошлому, а в прошлом – 8 процентов по отношению к предыдущему и так далее». Должны быть созданы некоторые НЭПы, рузвельтовские программы…».
А вот кандидат философских наук Тарас Мошовский сделал ударение на том, что сегодня Украине необходимо снова становиться самостоятельным субъектом истории, прекратив «метаться» между Европой и Россией. «Всегда, когда мы ощущаем угрозу со стороны более мощного соседа, мы начинаем тосковать по антиподу, – сказал философ. – В то время, когда начали возрождаться, просыпаться имперские амбиции на востоке, мы абсолютно естественным образом начали вспоминать о том, что есть некий антипод и дрейфовать в сторону Европы. Этот процесс болтания возник после нашествия татар, после 1240 года, когда мы перестали быть субъектом, центром притяжения. Если мы сегодня не станем тем самым субъектом, то опять до определенного времени будем успешно дрейфовать в сторону западной цивилизации, а потом, как только решим этот момент, начнем движение в противоположную сторону.
Я думаю, что на самом деле в мире мы «условно» живем в районе IV-V века или в районе эпохи Возрождения, когда фундаментально ломается мир. Только за счет акселерации истории у нас есть шанс в своей жизни увидеть совершенно новый Модерн: родившись в Средневековье увидеть, как будет выглядеть Модерн. Это тоже во многом определяет нашу ситуацию».
Тему истории затронул и кандидат философских наук, профессор Игорь Пасько, выразив, однако, другую точку зрения: «Мы ничего в истории изменить не можем. Есть закон истории и есть мы, которые ничего не смыслят в истории. Но каждый пытается сделать вид, что он управляет историей. Я поражаюсь, когда смотрю на наш парламент нынешний. Казалось бы, он не должен быть таким, какой он есть… Но нынешний «национальный» парламент лжет более изощренно, нежели тот дубовый, «донецкий» парламент. Но есть ли придел лжи? Нет! Потому что когда не знаешь, что есть правда, так ты даже думаешь, что ты не лжешь».
Немало участники встречи говорили и о дальнейшей судьбе Донбасса и Украины. Приведем для примера достаточно интересное мнение доктора философских наук, профессора Михаила Черенкова: «Будущее Украины и будущее Донбасса – если это будущее будет – связано с размежеванием двух вещей: линия – это советское, а это – постсоветское. Это наследие с его инфраструктурой – оно подлежит утилизации. То есть, вся эта инфраструктура уже не интересна. Мы 15 лет живем в ХХІ веке, поэтому говорить, что тот капитал еще нам послужит – это безнадежно. То есть, нам необходима последовательная десоветизация, которая должна проявиться, в том числе, и в модернизации производства. Иначе возрождать там и подпитывать нет смысла, это все очень финансово и энергетически затратное.
Вторая линия размежевания проходит через культуру. Я считаю, что православная церковь – это церковь Десницкого, Седаковой, Меня, Кочеткова и многих других. Это означает, что мы не воюем с культурой, в том числе с духовной, но мы должны понимать, что культура инфицирована сейчас бациллами имперскости, шовинизма, ортодоксальной ненависти, о которой писал Шептицкий.
Донбасс нельзя сейчас реинтегрировать и восстановить. Прервана история какая-то. Есть пласты истории, и каждый раз все как бы заново начинается. Для меня очевидно, что прерывается здесь все. И будет в каком-то смысле новая жизнь у дикой степи, совершенно новая история. Должен быть абсолютно новый проект. И тут нужно говорить с элитами, в том числе с интеллектуальными элитами, в частности – в диаспоре.
А пока что нам ничего не остается, кроме как наводить порядок вот здесь, в Киеве, в Украине и делать то, что мы можем, там, где мы ходим, там, где мы свободны ходить, говорить и делать. В том смысле, что Донбасс мы сейчас не можем изменить, но мы должны создавать новые образы будущего. И с чем мы в Украине должны разобраться: десоветизация, пусть даже в виде «ленинопада». Я понимаю, что это не совсем то, но пусть хоть так, понемножку идет. Дальше, нам нужно разобраться на церковном фронте, нужно размежеваться в православии, потому что иначе оно будет подпитывать не только дух сепаратизма, но и дух антиукраинства, антиевропейства, антимодернизма. И для меня это неприемлемые вещи. Когда церковь отмежуется от таких имперских вещей, эти церкви смогут вместе поработать над будущим, тогда возможен какой-то консенсус».
Свои ответы на поставленные вопросы представил и Александр Белокобыльский: «Говоря о происходящем, я думаю, что на самом деле пришел момент, когда включились те идеологии, которые начали мобилизацию населения, а население всегда мобилизуется не во имя чего-то, а против кого-то. Значимой составляющей, в том числе майдана, был протест «против»: не только за «гідність», но и против тех, кто «негідники». Против тех, кто попирает эти ценности. Сегодня же ситуация тоже не лучше во многом, но я надеюсь, что третьего майдана у нас сейчас не будет. И моя надежда связана с тем, что отсутствует это желание покарать кого-то конкретно за попранное достоинство. Хотя в принципе, есть уже за что карать. И тоже самое в Донецке: мобилизация происходила вокруг идей, которые были вокруг ценностей, но не во имя ценностей, а во имя борьбы с кем-то. И эти ценности действительно выхватываются и используются. Очень важный момент: существуют ли каналы социальные, такие линии коммуникаций, которые могут воссоединить Украину, сыграть позитивную роль? Да, существуют. И среди них, я считаю, есть и церковь, в частности УПЦ.
Может быть, ответ заключается в том, чтобы стараться снизить привлекательность маргинальных идеологических окраин тех магистральных путей, которые имеют большой позитивный потенциал, но все время обрастают этими окраинами».
В целом, результаты дискуссии оказались весьма интересными, хотя и не во всех «точках соприкосновения» участникам удалось достигнуть консенсуса. Но это лишь в очередной раз свидетельствует: нам есть о чем вести диалог дальше.