За последние полтора месяца тема Сирии получила новую жизнь. В русскоязычном пространстве появились многочисленные эксперты по многоходовкам в средиземноморских климатических условиях, а в социальных сетях обозначились новые мемы. Причиной всплеска стало вмешательство в длящуюся в Сирии уже несколько лет войну России. Даже, несмотря на то, что существенного вклада в изменение линии фронта это не принесло, событие знаковое. Впервые три альтернативных глобалистских проекта столкнулись на одной территории — если раньше восточный православный и южный мусульманский проекты противостояли западному секулярному поодиночке на разных фронтах, то сегодня они столкнулись ещё и друг с другом.
Интересными для меня являются два момента. Во-первых, контрсекулярные проекты не выступили консолидированно против Запада, а воюют друг с другом. При этом ни одна из сторон не вошла на правах союзника в основанную американцами коалицию. Вторым важным моментом стало то, что именно Россия выступила инициатором этого измерения конфликта. Неоднократно звучали предположения, что в РФ, так же как и в центральноазиатских республиках, со временем могут появиться очаги, присягнувшие ИГ (как это сделали некоторые группировки в Нигерии, Афганистане и других странах). Однако РФ перехватила инициативу и начала боевые действия на чужой территории, поддержав правительственные войска в Сирии. Таким образом, Россия претендует на утверждение своего статуса глобального, а не регионального игрока, тогда как ИГ всё больше становится чисто сирийским явлением. Конечно, параллельно функционирует размытая сетевая структура по всему миру, но без особенного успеха и без реально контролируемой территории.
Говоря много о Сирии, часто в нашем дискурсе забывают, что ИГ действует ещё и в Ираке, где ситуация складывается несколько иначе — территория, контролируемая этим движением в стране постоянно сокращается — вчера по сети прошла информация, что началась осада курдами во главе с Масудом Барзани города Синджар, что ещё глубже вобьёт клин между иракскими и сирийскими представителями ИГ. В частности, есть вероятность блокирования трассы Ракка-Мосул, которая соединяет две части «халифата». Совместные усилия курдов, официального правительства и иностранной коалиции в Ираке приводят к вытеснению ИГ с позиций. Конечно, сирийцам не станет лучше, если к ним вытеснят иракских бойцов ИГ, возможно, не станет лучше жить и суннитскому населению Ирака. Но результаты борьбы конкретно с ИГ впечатляют, а также заставляют задуматься о причинах отсутствия такого же успеха в Сирии.
Как уже отмечалось, пока активность не принесла существенных результатов, если не считать пропагандистской риторики с обеих сторон (в России звучали слова о том, что Сирия — это духовная колыбель православия, тогда как представители ИГ, а затем и Саудовской Аравии, объявили джихад РФ). Кто пострадал от нового этапа эскалации конфликта, так это мирное население — помимо активных боевых действий надо вспомнить теракты в российском самолёте, Тишринском университете, 120 тысяч новых беженцев из зоны боевых действий только за октябрь.
Кроме того, неделю назад взорвался жилой дом в посёлке возле Хабаровска — хотя там теракт и не рассматривался как основная версия, но одной из возможных причин взрыва СК назвал самодельное взрывное устройство. В любом случае, среди населения начали возрождаться панические настроения о возможных терактах в России. Кстати, новый выброс панических настроений вмешательство РФ в сирийский конфликт вызвало и в США, где стали обсуждать тему возможных конфликтов между силами РФ и коалиции. Учитывая высокий мобилизационный потенциал паники, ожидать быстрой и безболезненной деэскалации конфликта не приходится.