Переговоры в Сочи были анонсированы на 29-30 января и должны были собрать за столом представителей различных политических групп и общественных слоёв Сирии. Высокий уровень подтверждался не только согласием основных иностранных государств, воюющих сегодня на земле Сирии, но и участием официально делегированного представителя от ООН — Стаффана де Мистуры. Однако, хотя мероприятие называется Конгресс сирийского национального диалога, далеко не всем представителям Сирии там нашлось место.
Конгрессу предшествовала массированная артподготовка. Причём в прямом смысле — к его проведению российско-иранская коалиция с одной стороны, и турецкая армия в содружестве с некоторыми сирийскими группировками с другой, начали серьёзные военные операции в Идлибе и Африне соответственно. Турки помогают своим сирийским партнёрам завоевать приграничный регион Африн, который сегодня контролируют признанные в Турции террористами «Отряды народной самообороны». Россия и Иран помогают правительственной армии отобрать у суннитской оппозиции юго-восток региона Идлиб. Учитывая то, что в Африне пока удалось захватить лишь несколько населённых пунктов ценой ракетных обстрелов турецких приграничных городов, а в Идлибе в результате обострения целый район перешёл под контроль «Исламского государства». Так что главным позитивным результатом могло бы стать то, что стороны приедут в Сочи готовые диктовать свои условия с позиций силы, сравнивая площади захваченных за последнее время территорий.
Однако вышло так, что стороны не приехали. Конечно, совсем без представителей Сирии на конгрессе не обошлось. Но делегатами стали, в основном, представители правящей партии и её условной оппозиции, которые и так находятся в диалоге. А вот заманить на переговоры стороны, с которыми как раз диалога не получается, оказалось организаторам не по силам. Некоторые вооружённые отряды оппозиции ещё до начала «Оливковой ветви» отказались участвовать в сочинских переговорах. В последние дни перед мероприятием стало известно, что в нём отказывается принимать участие часть светской оппозиции, объединённая под знамёнами Свободной сирийской армии, а также представители сочувствующих ей арабских племён. Отказались от конгресса также «Отряды народной самообороны» (YPG), которых и так не звали по инициативе Турции.
В результате Конгресса должны быть сделаны наработки для создания новой сирийской Конституции, а также для дальнейших переговоров под эгидой ООН. Однако отсутствие значительной части конфликтующих сторон среди делегатов делает конгресс изначально проблемным и бесперспективным. Ведь, как считают практикующие конфликтологи, если есть действительное желание найти точки соприкосновения между конфликтующими, на переговоры надо звать самых крайних оппонентов. Они почти наверняка не признают размытые и миролюбивые заявления, где не будут учтены их радикальные позиции. И, таким образом, после переговоров останутся стороны, которые не будут считаться с их результатами. Вооружённые стороны, готовые отстаивать свои позиции на танках.
Нежелание видеть на переговорах стороны, которые действительно настроены на конфликт и обеспечивают его постоянную эскалацию, приводит к бессилию подобных переговоров, и это касается не только Сирии. То же происходит и в других случаях, в том числе и украинском, когда позиции радикальных сторонников эскалации или примирения любой ценой проявляются только в несогласованных акциях вроде блокады, обстрелов, несанкционированных поездок на неподконтрольную территорию и т. д. Это делает бесперспективными переговоры на официальных площадках, заставляет менять площадки и участников. Но если сверять часы один раз в Белграде, а другой раз в Дубае, то можно совсем запутаться в часовых поясах, так и не выходя за рамки усреднённых заявлений.
Читайте также: