Несмотря на настойчивый перевод жизни среднестатистического жителя планеты в виртуальное измерение социальных сетей, сайтов, интернет-магазинов, сервисов и месседжеров, удовлетворение большей части наших потребностей происходит в реальном мире. Для значительной же части населения нашей страны, Европы и мира, эта реальность сосредотачивается в городском пространстве — пространстве того города, в котором мы живем. Его структура, облик, легенды, мифы определяют не только наше настоящее, но также воспоминания и надежды. Не стоит недооценивать идеальную составляющую городской реальности — сакральные и идеологические, мемориальные и футуристические «метки» пространства, в котором человек перемещается по будням и в которых проходят его праздники. Понятно, что праздничные шествия с христианскими реликвиями имеют иные исходные и конечные точки, нежели первомайские демонстрации или гей-парады, даже если географически эти места практически совпадают. Самые существенные изменения, о которых пишут политики, поэты и философы, настигают обывателя чаще всего в его родном городе и проявляются в переименованиях и перепланировках улиц, сносе и установлении монументов, упадке и возвышении отдельных городских районов и т. д.
Начиная с 2014-го года украинцы становятся свидетелями и участниками динамичного переформатирования городского пространства. Причина этого политические и общественные преобразования: события, связанные с Майданом, аннексия Крыма, военные действия в Донбассе и проведение АТО, декоммунизация.
Условно происходящие изменения можно объединить в следующие группы:
1. Места памяти, напрямую связанные с событиями 2013-2014 года, «места действия». Сюда, в первую очередь, стоит отнести киевское пространство Майдана Независимости, улицы Институтской и их окрестностей; площади городов, в которых проходили Евромайданы. Эти места обустраиваются с непосредственной поддержкой официальной власти. (см., например, «20 листопада 2015, Київська міськрада перейменувала частину вулиці Інститутської, де рік тому розстрілювали євромайданівців, на алею Героїв Небесної Сотні»; «Київська міська рада підтримала ідею виділення земельної ділянки для облаштування Музею Революції Гідності».)
2. Изменение сакрального значения мест в городах (т.е. ранее они были связаны с почитанием других памятных событий, часто советских). Показателен в этом смысле пример Кривого Рога, где на праздник Благовещения открыли памятник Покрову Пресвятой Богородицы, а сам монумент возвели на месте памятника Ленину. В Харькове на месте памятника Ленину планируют разместить «памятный знак с различными историческими личностями». В эту категорию также попадают объекты, столкнувшиеся с законом о декоммунизации: переименованные улицы – площадь Героев Небесной Сотни вместо площади Руднева в Харькове или проспект Небесной Сотни в Одессе вместо проспекта Жукова.
3. Пространства, которые вобрали в себя предыдущие смыслы или прирастили их. Примером может служить установка бюстов двух героев Небесной Сотни в Збаражском замке, где уже «зберігаються ті чи інші видатні постаті, погруддя, Морозенка, Богдана Хмельницького, і тут ми маємо новітніх героїв Збаражчини». Или открытие специальных залов в исторических музеях (открытие зала с экспонатами войны в Донбассе в центральном музее ВСУ).
4. Места, прямо организованные в религиозных сооружениях. Появление на территории храмов или прямо в здании церквей стендов памяти героев Небесной сотни или воинов АТО. Освящение священником вновь открытых монументов также призвано придать им определенный сакральный смысл.
5. Места, получившие смысловую нагрузку впервые. Первый памятник добровольцу АТО на Троещине, или посадка липового сквера в честь Небесной сотни в Одессе.
6. Места вблизи или «в виду» зданий административных органов. Установка баннеров и фотостендов «Героїв Небесної Сотні» перед облгосадминистрациями в Житомире и Луцке, или памятный знак погибшим участникам АТО в Одессе «біля основної адміністративної будівлі».
7. Почтение земляков-героев. Открытие локальных мемориалов героям Небесной сотни для почтения памяти героев-земляков: во Львове, Калуше, Самборе, Тернополе, на Кировоградщине.
Также появился целый ряд монументов, претендующих на первенство или исключительность: «первый в Украине музей "Небесной Сотни" в Ивано-Франковске»; «самый высокий памятник Небесной сотни в Николаеве»; «первый в Украине памятник воинам АТО в Кривом Роге».
На государственном уровне произошло переосмысление отношения к праздникам: 21 ноября учредили празднование Дня достоинства и свободы (объединив почтение памяти двух революций в Киеве), а 14 октября стало Денем защитника Украины – этот праздник наложился на Праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
При этом старый мир украинцев вряд ли рухнул. Человеку свойственно выстраивать окружающее его пространство понятным и привычным образом. Закладывался этот образ, «модель мира» еще в первобытных обществах, со временем усложняясь по структуре, но не по сути, сохраняя «древнюю топографию мистических начал». Поэтому в большей мере происходит замещение и вытеснение старых символов и значимых понятий, в соседстве и «под присмотром» которых украинцы вели свою жизнь. Это видно в придании забвению советских сакральных мест и событий. Или стремлении их перезагрузить. И тут есть альтернативное мнение, что «месту нужно дать отдохнуть».
Обустройством пространства активно занимаются общественные активисты. Памятники устанавливают и спонсируют благотворители и инициативные группы, это можно назвать «низовой инициативой», идущей не от государства,
Негативная же тенденция может заключаться в том, что топос «Донбасс» присутствует практически во всех больших городах страны в негативном смысле — он входит в новую реальность, как отрицательная смысловая единица, место войны, боевых действий, риска, смерти.
Значительная часть перечисленных пространств поступательно сакрализируются, причем не обязательно «официально». Почему эти места можно считать сакральными? В книге «Миф и человек. Человек и сакральное» Р. Кауйа говорит: «Сакральность принадлежит как свойство некоторым вещам, людям, пространству или моментам времени. Все что угодно может стать ее носителем и приобрести в глазах индивида или коллектива несравнимый престиж». Доказано, что для человека не существует нейтрального пространства если он с ним взаимодействует. Cпециалист по когнитивной нейропсихологии и психогеографии, профессор Колин Эллард считает, что «ассоциируя пространство с важным, пусть даже трагическим историческим или культурным событием, мы чувствуем себя частью общества. В нас просыпается чувство гордости, место приобретает для нас особую ценность». Именно вокруг «сакральных» структур города формируется та реальность, которая завтра станет обыденной. И вместе с опривычиванием, «загустением» исторической памяти, вместе с вырастающими на этой почве надеждами, планами, мечтами вполне может «затвердеть» и разрыв между разными частями нашей страны.
Читайте также:
Места памяти / места забвения: вечный огонь на могиле неизвестного солдата