Человеческий разум никогда не имеет дела с вещами, только со смыслами. При этом смыслы могут существовать лишь как части некоторого ансамбля – социальной «игры», а сами игры – их правила, цели, состав участников и т.д. – детерминируются культурной средой. В древнегреческом обществе отсутствовала «игра» квантовой физики, а сегодня мы с трудом понимаем «игру» олимпийских богов. Однако смысл – это то, что понимается. Поэтому члену, например, тотемического общества «понять», значит найти место животному в тотемической классификации. И если «уровень игр», всегда вписан в некоторую культурную онтологию, то и осмысленность, и легитимность определенных интерпретаций «завязаны» на предельный для конкретной культуры онтологический контекст.
Уровень же онтологических смыслов «трансцендентен» (т.е. конституируется в разуме и присутствует в чувственности лишь косвенно) и редко эксплицируется, однако он имплицитно присутствует в ощущении идентичности, мировоззрении (категориях культуры), стратегиях рациональности (способах формирования смысла) и долговременных социальных стратегиях. По большому счету, «понять» что-то окончательно для человека означает «найти место этому чему-то на онтологическом уровне» как места в «предельной культурной игре».
Где «обитают» тотемические классификации, онтологизирующие все социально-игровое пространство человека в мифе? С точки зрения нас сегодняшних, конечно, лишь в головах членов этого общества. Но без этих представлений культурное пространство разрушится вместе с обществом. При этом изменения тотемической «матрицы смыслов» «перепрограммирует» мировоззрение, идентичность, социальное действо, смысложизненный вектор. Априорны ли онтологические убеждения для члена тотемического общества? Да. Можно ли дедуктивно, без эмпирического погружения, «вывести» содержание категорий культуры этого общества? Нет.
Поэтому конструирование, в том числе и целенаправленное, социальной реальности можно связать с процессом перенастройки процедуры смыслопорождения, который «запускается» перестройкой социальных игр и изменением игрового репертуара. Это изменение прямо зависит от основания легитимации – «трансцендентного» уровня смыслов, который конституируется интерсубъективными «настройками» индивидуальных сознаний.
И эта настройка («перенастройка»), касающаяся, казалось бы, имманентной сферы, перестраивает мир.
Естественно, в конструировании социальной реальности мир не создается буквально. Мы задаем вопросы и получаем ответы, которые и складываются в «объективный мир». Но то, на каком языке и с какими целями мы эти вопросы формулируем, определяющим образом сказывается на облике мира и конфигурации наших жизней. В конце концов, в элементарной (неделимой) очевидности «мыслю, следовательно существую» содержится и декларация прав человека, и исток современного феминизма и, в некоторой степени, даже феномен Греты Тунберг.
Читайте также:ПОЭЗИЯ КАК ОРГАН БЫТИЯ
СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ: РОЛЬ ИНСТИТУТОВ ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ