ПАМЯТИ ПИАМЫ ПАВЛОВНЫ ГАЙДЕНКО (2.01.1934 – 2.07.2021)

УИСГРА

УИСГРА: Здравствуйте, Пиама Павловна, хотелось бы задать вам несколько вопросов для сборника «Философы Донбасса». Вы ведь родились в Донецкой области?

П.Г.: Я родилась в селе Николаевка Бердянского района Донецкой области. Я хочу Вам сказать, что это дело было так: мой отец и моя мама работали учителями сельскими и их направили из другого района в это село Николаевка, потому что там не хватало учителей. И они там проработали всего один год и после этого переехали в другую деревню, уже в Киевской области.

УИСГРА: А в Донецкую область они приехали откуда?

П.Г.: А сюда я приехала, я вам сейчас скажу. Когда началась война, то отец ушел на фронт, а мама уехала к братьям своим, которые жили в это время в Ташкенте. А из Ташкента уже… Мне в это время было всего двенадцать лет. А из Ташкента уже я приехала в семнадцать лет и поступила в Московский государственный университет, МГУ.

УИСГРА: Можно ли задать вопросы, связанные с Вашим творчеством?

П.Г.:  Да, давайте.

ФиР: Кто из философов прошлого для Вас особенно значим?

П.Г.:  Наиболее значимы для меня два философа. Античный философ Платон и немецкий философ Иммануил Кант. А в России – Владимир Соловьев. Из философов ХХ века я бы выделила Альбера Камю, французского философа. Из наших русских философов – Новгородцева.

УИСГРА: А из тех, с кем Вы работали, кто были Вашими учителями?

П.Г.:  А вот это очень хороший вопрос. Моим первым учителем в университете, когда я училась, уже на первом курсе был Эвальд Васильевич Ильенков. Ильенков был очень умным… Мы его очень уважали, и он очень хорошо преподавал. Кроме того, был такой еще менее известный философ Коровиков. Он тоже очень хорошо преподавал. Ну и, разумеется, моим основным учителем, когда я уже была в университете в аспирантуре, был Валентин Фердинантович Асмус. Асмус был старше на целое поколение, когда мне было двадцать, ему уже было пятьдесят.

УИСГРА: Он ведь приехал в Москву из Украины?

П.Г.:  Да, судя по всему, он когда-то из Украины приехал. Валентин Фердинантович очень хорошо преподавал, поэтому все его очень уважали.

УИСГРА: К какому философскому направлению Вы бы себя отнесли?

П.Г.:  Ну, разумеется, не к диалектическому материализму, а, скорее, к идеалистической философии. Это было неофициально, но люди понимали это так, без официальности. А когда к концу 80-х годов стало свободнее, то уже стали писать… Я, например, написала книгу о Кьеркегоре, именно потому, что этот мыслитель мне очень нравился, ничего общего ни с Марксом, ни с Гегелем не имел, но имел огромное влияние на европейскую философию и XIX, и XX века. И я очень этого философа люблю. У Шестова очень хорошая работа о Кьеркегоре.

УИСГРА: Но ведь сложно было подобные идеи развивать в семидесятые-восьмидесятые годы?

П.Г.:  Это было очень сложно. Была цензура очень тяжелая и приходилось выкручиваться как … ну, не знаю как (смеётся). Очень трудно было писать, потому что редактора самого могли уволить, если что-нибудь не так.

УИСГРА: Как это преломлялось в преподавательской деятельности? Вы ведь читали в МГУ?

П.Г.:  Да. Шесть лет я работала в МГУ, когда закончила, читала лекции и… читала так, как я думала. Прямо, конечно, не говорила, что вот я не разделяю марксизм-ленинизм, но, когда объясняла проблемы, то студентам становилось понятно.

УИСГРА: В те времена, какие цели, как преподаватель, Вы для себя ставили?

П.Г.:  Я ставила себе цель понять что такое бытие, что такое сознание, что такое человек.

УИСГРА: Пиама Павловна, если человеческий разум, разумность кажутся относительными, привязанными к каким-то критериям или есть нечто…

П.Г.: Разумность, конечно, всегда привязана к каким-то предметам, но тем не менее, она эти предметы дает в таком ракурсе, когда они высвечивают свой смысл.

УИСГРА: Философия может говорить об Абсолюте?

П.Г.:  Философия хотела бы говорить об Абсолюте, но реально ей это трудно сделать. Она стремится к тому, чтоб понять Абсолют, но это не в силах человеческого разума. А в силах Божественного разума.

УИСГРА: То есть, метафизика останавливается там, где начинается религия?

П.Г.: Да, пожалуй, можно так сказать.

УИСГРА: Возможна ли этика как наука о должном, которая была бы нерелигиозной и непрагматичной?

П.Г.:  Я думаю, что к этому надо стремиться. Этика должна быть для нас непреложным камнем.

УИСГРА: На основе чего ее можно построить?

П.Г.:  На основе того, что мы опираемся и на философию, и на религию. Мне так кажется.

УИСГРА: Пиама Павловна, Вы - представитель философии науки, философии культуры – как назвать то направление, в котором Вы работаете?

ПГ: Мне трудно так сказать… Наверно, я занималась и тем и другим… Последние годы занималась философией науки.

УИСГРА: Можно ли сказать, что Вы шли от проблем классической философии к изучению процесса рождения научного разума, а затем занимались проблемой социальной детерминации науки?

П.Г.:  Да, я согласна. Но я хочу Вам сказать, что изучать науку совсем безотносительно к культуре, сами понимаете, невозможно. Так что даже если делаешь акцент на изучении науки, все равно сфера культуры попадает в твое поле зрения. Я очень много также занималась и русской философией. Меня интересовал Булгаков, Бердяев, Соловьев. Я о них тоже написала много работ. Потому что наша родная русская философия – очень глубокая и очень серьезная по сравнению с любой другой.

УИСГРА: В первую очередь Владимир Сергеевич Соловьев?

П.Г.:  Да, Соловьев – очень талантливый. Мне меньше нравится Бердяев, чем Соловьев и гораздо меньше нравится Флоренский.

УИСГРА: Пиама Павловна, а без каких книг философское образование невозможно?

П.Г.:  Я считаю, что невозможно стать настоящим философом, если ты не изучаешь Платона, Аристотеля, обязательно Декарта, обязательно Канта. Кант – это превыше всего. И совсем не обязательно изучать так называемого диалектика Гегеля. Который очень много «пудрил мозги» нашим философам.

УИСГРА: А Шеллинг?

П.Г.:  А Шеллинг – это серьезный философ. Это представитель романтического направления.

УИСГРА: А в ХХ веке?

П.Г.:  Что касается Хайдеггера, то я им занималась потому, что меня заинтересовал текст, который практически почти не понятен, тем более русскому человеку, не собственно немцу. Но Хайдеггера, честно сказать, как философа я не люблю. Гораздо более серьезный философ современный – Ясперс. А Хайдеггер очень любил говорить «темным языком», а я считаю, что специально «темным языком» говорить не надо. Серьезным философом является Гуссерль, который меняет субстанциальную природу трансцендентального субъекта на историческую.

В заключение я хочу сказать одну маленькую вещь. Я щаслива, що наша рідна Україна має гарних філософів. Я дуже люблю свою рідну Україну, дуже люблю українську мову, дуже люблю наші рідні українські пісні. Співаю їх, як у мене хорошій настрій. Я дуже рада, що у нашій країні така прекрасна філософія є.

УИСГРА: Вы очень хорошо говорите по-украински.

П.Г.:  Я до двенадцати лет была в Украине, а кроме того, у меня очень много было украинских друзей, здесь в Москве. Мій батько дуже любив Україну, дуже добре співав українською і після нього я співаю до сьогоднішнього дня.

УИСГРА: Какие художественные произведения Вам нравятся?

П.Г.: Мое любимое произведение, я не оригинальна здесь, «Война и мир» Льва Николаевича Толстого. Очень люблю Толстого. Достоевского тоже. На первом месте Толстой, а потом Достоевский. Конечно же Чехова люблю тоже очень. Люблю наших отечественных «деревенских» писателей – Астафьева и Распутина. И Василий Белов.

УИСГРА: А из поэтов?

П.Г.: Самый мой любимый поэт русский и даже более любимый, чем Пушкин, это Тютчев.

УИСГРА: Чьи фильмы Вы любите?

П.Г.: Итальянского режиссера Феллини очень люблю.

УИСГРА: А из музыкальных произведений?

П.Г.: Из музыкальных произведений – «Реквием» Моцарта.

Я очень рада, что Вы дозвонились, потому что я всегда радуюсь, когда у вас в Украине что-то хорошее. И у меня болит душа, когда какое-то горе. Дай Бог как-то поскорее найти выход из этого положения, дай Бог. А вам дай Бог здоровья, и чтобы все ваши замыслы реализовались.