Зачастую, прожектор какого-либо международного события выхватывает имена украинских городов из тени «мировых городов» или «глобальных городов» и центров принятия решений только по какому-либо медийному поводу: Евровидение, Чемпионат по футболу, военные действия… в остальном об украинских городах пишут мало. Но это не уникальное украинское явление, а скорее закономерное. На урбанистическую карту нанесены имена лишь глобальных городов (концентрирующих и перераспределяющих экономические потоки и политическое влияние), городов-икон (по определению Нордстрема).
Шведский экономист и популярный спикер Кьелл Андерс Нордстрём пишет о моде на урбанизм и города, показывая, что их влияния на образ жизни не избежать. Наша планета с неизбежностью превращается в планету городов. Исследователь называет точную дату точки отсчета для этого тренда, момент его выявления– 2006 год, когда был опубликован доклад ООН о состоянии городов мира, в котором говорилось, что за почти 100 лет количество городского населения превысило число сельских жителей.
Сейчас в Украине по данным Государственной службы статистики на 2018 год насчитывается 461 город, на 29,4 млн. человек городских жителей из общего количества жителей страны (для сравнения в Китае статус города имеют 657 населенных пункта, один из них с населением в 42 миллиона человек). Сколько из этих 461 городов входят в мировые рейтинги? Сколько из них отвечают определению «глобального города»? О скольких из них известно за пределами страны? Сколько информации о них появляется в мировых СМИ?
Что такое эти «глобальные города» и «мировые города», и почему некоторым городам на планете никогда не получить такой статус? Популяризатор термина «глобальный город» исследовательница Саския Сассен, понимала под ним определенную категорию городов, имеющих самостоятельное влияние для глобальной экономики. С мировыми городами история та же: они - хабы для инвестиционных потоков, и каркас экономической системы западного мира. В разные периоды состояния экономики на первый план могут выходить разные мировые города. Но их список конечен и не очень разнообразен, а те города, которые не возможно классифицировать по этому критерию, остаются за бортом.
Остальные города (их количество в мире с каждым годом растет) довольствуются собирательным безымянным определением на урбанистической символической шкале координат: западный город, пост-социалистический город, города Африки, восточные города… исламские города. По мнению Дженнифер Робинсон, автора концепции «обычных городов» - это результат традиционного взгляда на мир сквозь призму примата западной теории и привычки делить мир на «глобальный север» и «глобальный юг», на «первый мир» и «третий мир», на «экономически успешные города» и «бедные города». Исследовательница указывает на «предвзятость» Всемирного банка и подобных инвесторов к странам и городам «третьего мира» – повестка их развития связана с представлениями о месте и возможной роли этих городов в мировой урбанистической сети, а предлагаемые программы поддержки направлены на закрепление этого подхода. Такие города не рассматриваются как самостоятельные субъекты, а скорее, как объекты для помощи, а впоследствии управления. И связано это с опосредованным влиянием на страну в целом, т.к. локальные городские изменения и их автономные бюджеты показали себя эффективно в вопросе последующих изменений на уровне страны.
Все чаще принадлежать к глобальным городам – синоним успешного и процветающего города, вершина стремлений для городского развития. Но Робинсон с иронией пишет, что «критерии глобальной значимости могли бы выглядеть совершенно иначе, если бы картографы переместились и осуществили обзор значительных транснациональных сетей в таких местах, как Джакарта или Куала-Лумпур, где связи с исламскими формами глобальной экономической и политической активности могли бы привести к совершенно иному списку влиятельных городов».
Невозможность отнести город к категории глобальных городов или мировых городов вовсе не означает, что внутри этого города не происходят такие же процессы. Глобализация сегодня затрагивает их точно так же, только справляются такие города посредством наличных ресурсов.
И если с крайними точками – городами запада и, например, Африки или Азии различение понятно, то в пределах самого Запада, ситуация запутана. Похоже, что современным городам в рамках существующей иерархизации не вырваться собственными силами за пределы своей категории. Что приводит к попыткам городов конкурировать там, где не хватает ресурсов, и к кризису самоопределения в целом.
Сторонница концепции «обычных городов» предлагает снять эту проблему через использование другой системы, через способность городов выстраивать связи. Жить в «ординарном» обычном городе – это вовсе не значит быть исключенным из мировых процессов. Город – это не только экономика. Говоря о современных трендах в развитии городов, Нордстрем пишет, что «для успеха любого современного города жизненно необходимо, чтобы его власти своей деятельностью демонстрировали, что ставят людей выше денег. Люди – это и есть деньги. Нет людей – нет денег». Поэтому ориентированность на человека, на уровень комфортности города для человека, на благополучие горожан – это тренд ближайших лет. Автор видит подтверждение тому в огромном количестве рейтингов городов по самым разнообразным аспектам городской жизни.
Возможно, украинским городам следует стремиться в такие мировые рейтинги следуя именно за возможностью определять курс развития страны, а вовсе не за стремлением соответствовать званию страны первого мира, глобального города.
Ссылки:
1. Дженнифер Робинсон (Jeniffer Robinson) Глобальные и мировые города: некартографический взгляд
2. Новая естественная среда нашего обитания. Нордстрем К.А. Urban Express / К.А.Нордстрем — «Альпина Диджитал», 2018.