По Д. Дискау и Б. Уилкинсону
Терроризм правого толка растет в Западной Европе и Соединенных Штатах, чему есть немало свидетельств. Правые группы становятся все более транснациональными, подпитываемые легким доступом к онлайн-технологиям, при этом опираясь на глобальные проблемы и недовольства, такие как миграция и изменение климата. Это позволяет им выйти на более широкую аудиторию и расширить охват и влияние.
Кроме того, успех талибов в свержении поддерживаемого Западом правительства в Кабуле вдохновил и воодушевил джихадистские группы во всем мире. Это тревожная картина для правительств и общественности. Если террористические акты, вероятно, станут более распространенными, важно, чтобы внутренняя контртеррористическая политика соответствовала изменяющемуся характеру угрозы, чтобы западные страны могли эффективно реагировать. Однако западные политики и лица, принимающие решения, все еще не могут понять, как определять террористические акты и когда уместно выдвигать обвинения в терроризме.
Недавнее исследование RAND Europe показало, что среди профильных экспертов по-прежнему существуют разногласия по поводу того, как следует классифицировать различные акты экстремистского насилия, в частности терроризма. Это отсутствие консенсуса как на международном, так и на национальном уровнях вызывает беспокойство. Это может выявить пробел в политике противодействия экстремизму и терроризму.
Есть давние проблемы с определением террористического акта. Сегодня эти проблемы усугубляются многочисленными факторами, включая мутации в «традиционной» идеологии правого толка, которые усложняют способность правительств признавать правые акты насилия как террористические акты. Этим мутациям способствуют основные характеристики платформ социальных сетей, такие как анонимность, легкость, с которой информация публикуется и распространяется, широкая аудитория, которая может быть обеспечена, и трудности с отслеживанием источника информации.
Разные страны борются с одной и той же проблемой, как классифицировать акты крайнего насилия. В Канаде в последние годы наблюдается сдвиг в сторону включения обвинений в терроризме во все соответствующие дела, несмотря на возможные связанные с этим трудности в судебном преследовании. Это подчеркивает сложность и важность проблемы. Точно так же в Соединенных Штатах уже несколько лет ведутся дебаты о том, что можно классифицировать как убийство, преступление на почве ненависти или терроризм. Это особенно актуально для массовых убийств, связанных с применением огнестрельного оружия, когда многие из преступников вдохновлены различными аспектами или вариантами правой идеологии, такими как превосходство белых, гомофобия или сексизм.
Разногласия по поводу классификации имеют серьезные последствия, когда речь идет о предотвращении террористических актов и защите от них. Отсутствие обвинений в совершении террористических актов как таковых может привести к недостоверной статистике. Это может означать, что политики и лица, принимающие решения, не обращают внимания на ключевую террористическую деятельность и, таким образом, не осознают масштаб проблемы, пока она не проявит себя. Неправильная статистика также может повлиять на уровень ресурсов, выделяемых на решение конкретных проблем, что может повлиять на уровень защиты общества от террористических угроз. Это еще более актуально из-за возможности сокращения бюджетов национальной безопасности в результате Covid-19.
Отсутствие обвинения правонарушителей в терроризме, когда это уместно, также может лишить правонарушителей доступа к соответствующим ресурсам дерадикализации. Это, в сочетании с неадекватной оценкой риска, может потенциально привести к помилованию правонарушителей или их освобождению из тюрьмы, но при этом они будут представлять угрозу для общества.
В нынешнем контексте безопасности возрождающихся джихадистских групп и постоянно растущих вариаций правой идеологии установление консенсуса по определению терроризма и выдвижение на первый план важности адекватного предъявления обвинений террористическим актам может быть более важным, чем когда-либо.
Читайте также:
Достижения в области искусственного интеллекта и новые технологии увеличивают военную мощь Китая
Разоблачения от Авакова, Резников – министр обороны: Топ-5 событий недели