Этим летом в Европе развернулась настоящая война против «туризма, уничтожающего окрестности». Жители городов от Барселоны до Венеции просто взбунтовались против невежественных чужаков. Причем объектом недовольства стали не мигранты, представители других культур или религий, а такие же европейцы. Что толкало этих людей резать шины и расписывать краской туристические автобусы хейтерскими надписями? Похоже, что это нечто большее, чем бунт тех, кому нечего предложить туристам, против тех, кто может заработать на туризме (благо современных интернет ресурсов типа BlaBlaCar или Airbnb c апартаментами или транспортом из первых рук появилось огромное количество).Возмущение вызывали факты неуважительного отношения к монументам и памятникам архитектуры, к образу жизни местной общины, вторжение, которое разрушало гармонию места. Отчаянное испанское «El Turisme Mata Els Barris» («Туризм убивает наши районы») вообще стало лозунгом кампании по переосмыслению культурной и туристической политики городов. Итальянцы, например, запустили информационную кампанию #EnjoyRespectVenezia, понимая, что 60 тысяч ежедневных туристов, посещающих и знающих только Площадь Святого Марка и Риальто, реальная угроза для этих мест, а ведь не только они делают Венецию столь привлекательной и атмосферной (местных жителей эти туристические злачные места вообще откровенно пугают).
Названную проблему постепенно стали выводить в плоскость «а стоит ли позволять ЮНЕСКО предоставлять городу официальный статус объекта культурного наследия», если это автоматически ставит под угрозу это уникальное место? С 1972 года организация выделила 1073 культурных и природных объектов, обладающих универсальной ценностью для человечества. Но не успели обратить внимание на что-то уникальное, как желающие увидеть/заработать на этом вытаптывают газоны, мочатся в фонтаны, уничтожают магию города, а местное население не успевает моргнуть и глазом, как становится перевозчиками, продает футболки и магниты без других перспектив. Так, кстати случилось с родовыми/клановыми причалами Джордж-Таун в Малайзии. Они были спасены от разрушения благодаря статусу мирового наследия ЮНЕСКО, но именно этот статус стал причиной агрессивного туризма и теперь рыбаки делают все что угодно, но не ловят рыбу.
В 2014 году писатель и журналист Марко д'Эрамо (Marco d'Eramo) засвидетельствовал смерть европейских городов, сформулировав эту проблему, как UNESCOCIDE. Говоря о том, что ЮНЕСКО сохраняя здания, позволяет сообществам вокруг них разрушаться, часто с помощью туризма. Города, где когда-то бурлила жизнь и страсть, превращаются в универсальные наборы мест с «европейскими завтраками» и сувенирными магазинами, компактно представленными в туристической брошюре.
Все названые проблемы восходят к области наших взаимоотношений с культурным наследием как таковым (чужим и, конечно, собственным). Специалист в этой области, профессор Анна Триандафилиди (Anna Triandafyllidou)из European University Institute определяет культурное наследие как нечто, что ценно для конкретных сообществ (нечто материальное – монументы, здания; нематериальное – традиции, фольклор или даже природные объекты), как процесс в котором прошлое сообщает о себе и фактически используется в настоящем. Оно имеет субъективный характер т.к. относится к сообществам, нациям или городам которые его определяют и вырабатывают отношение к своему прошлому. Город как носитель культурного наследия испытывает двойную нагрузку. Он выполняет функцию сохранения, но должен одновременно выполнить и функцию преобразования в соответствии с образом жизни его горожан. Культурное наследие является одной из основ для социализации людей.
Подтверждением тому, что город играет в этом процессе важную роль может быть пример из «Нового индустриального общества» Джона Гелбрейта «Каждое лето путешественники из США и промышленных городов Европы и Японии отправляются осматривать остатки допромышленной цивилизации. Ибо такие города, как Афины, Флоренция, Венеция, Севилья, Агра, Киото и Самарканд, хотя они и были страшно бедны по сравнению с нынешними Дюссельдорфом, Нагоей, Дагенхеймом, Флинтом или Магнитогорском, таят в себе гораздо более широкие возможности эстетических наслаждений». И очевидно, что когда возникает опасность утраты этих «цивилизационных реликвий» местные сообщества приходят в волнение и даже ярость.
В Украине точно также есть пласт элементов культурного наследия, представляющих интерес для государственной власти, имеющих ценность для официального дискурса. Именно они подверглись процессу декоммунизации – акту больше политическому, чем связанному с культурными и мемориальными практиками. Но многие до сих пор отходят от реконструкции киевского Театра на Подоле, собирают подписи на петициях и т.д. Почему? Так чувствуют же горожане, что это уже не Киев, а имплантированный протез к телу города. Мы чувствуем, что утрачиваем что-то важное.
Читайте также: