Конец Рамадана ознаменовался в Ираке решительным штурмом последних подконтрольных ИГ кварталов Мосула. В ходе штурма иракская армия и её союзники вошли в старый город, взяли под контроль несколько важных плацдармов и начали теснить сторонников «Исламского государства» к символическому центру их мощи – исторической мечети ан-Нури. С этой мечетью связана история выдающегося объединителя Сирии XII века амира Нураддина, и борца с крестоносцами Саладдина. Именно к авторитету этих мусульманских лидеров Средневековья апеллировал Абу Бакр аль-Багдади, провозглашая в 2014 году в мечети ан-Нури свой халифат. После потери ряда ключевых символических центров, мечеть в центре Мосула осталась самым важным пунктом пространства ИГ, и не удивительно, что за сохранение контроля над нею сторонники движения боролись больше полугода, будучи окружены силами коалиции.
И вот, 20-21 июня иракские войска приблизились к исторической мечети на расстояние нескольких десятков метров, после чего прогремел взрыв, и от мечети с примыкающим к ней оригинальным минаретом ХІІ века остались одни руины. Каналы ИГ тут же обвинили в разрушении мечети коалицию, в свою очередь иракские каналы (и к ним присоединился весь информационный мир) возложили ответственность на джихадистов. Так или иначе, способ уничтожения здания совершенно не похож на тот, каким пала Великая мечеть Алеппо в 2012-2013 году. Вокруг и внутри последней несколько месяцев шли ожесточённые бои, снаряды постепенно прошивали её и стоявший рядом минарет XI века, и со временем оба сооружения получили очень серьёзные повреждения (в конце апреля 2013 года минарет всё же был разрушен). В свою очередь, разрушение минарета в Мосуле действительно напоминает взрыв, когда практически целое сооружение моментально взлетело на воздух. Это говорит о целенаправленном уничтожении мечети не как укрытия для войск противника, а как символа, который перестал исполнять своё предназначение, с точки зрения подрывника.
Взрыв мечети моментально стал достоянием СМИ, а подрыв минарета был запечатлён на видео, как в своё время крушение второй башни в Нью-Йорке, за которым в прямом эфире наблюдал весь мир. И этот эпизод в очередной раз продемонстрировал, что современная война лишь отчасти ведётся между солдатами с автоматами. Параллельно ведётся война между символами, между сакральными реальностями и иерофаниями, казалось бы, совершенно не нужными в наше секулярное время. Потерять территорию — плохо, но лишиться символа — смерть. Эта логика, пожалуй, в том или ином виде сохранилась у военных, для которых даже в мирное время повреждение или потеря знамени воспринимается очень болезненно, однако в контрсекулярных проектах священное значение символов воспринимается гораздо острее в силу их своеобразной религиозности. Поэтому уничтожение мечети бойцами ИГ действительно можно представить как акт символического самоубийства, а точнее — жертвоприношения. И такой акт подтверждает, что для логики поведения современных террористов характерна гораздо большая готовность к смерти, чем это было в секулярном ХХ веке, причём смерть воспринимается не как прекращение биологических процессов, а как самопожертвование, героический поступок, возносящий человека над обыденностью.
Читайте также: