Принято считать, что привязанность к территории – признак традиционного «рурального» общества, а объяснения особенностей локальных сообществ особенностями местности, в которой они проживают – клеймят географическим детерминизмом. Представьте, что вдруг появилась возможность заглянуть в прошлое и в будущее места, в котором мы сейчас живем, так ли оно на нас влияет?
Такой мыслительный, а потом и визуальный эксперимент проделал Ричард Макгуайр в графическом романе «Here» («Здесь»). Главный герой комикса – место, точнее даже не место, а один конкретный кадр, угол комнаты который мы можем видеть одновременно и в настоящем и в прошлом и в будущем (бизоны, строители, индейцы, динозавры, молодежная вечеринка, пожилая пара – все они ступали на этот кусочек «места», попадали в кадр в разное время). Графический роман показывает историю места ретроспективно и в то же время позволяет комбинировать любые временные кадры друг с другом, окна времени открываются одновременно, и читатель может охватить вниманием одновременно и прошлое, и будущее этой локации «здесь». Читать этот роман можно с любого разворота, в любом направлении. Идею одновременного присутствия Макгуайр взял, вдохновившись структурой окон операционной системы Windows еще 1984 году, сам же роман окончательно нарисовал в 2014 году.
Роман «Here» показывает, что место не стерильно, оно всегда событийно. Просто какие-то из событий для нас не важны. Такая нелинейная история обнаруживает, что если мы не строим исторический нарратив, а открываем «исторические» эпизоды прошлого-настоящего-будущего случайным образом – место оказывается просто рамкой для живущих в нем людей. Месту безразлично кто или что его заполняет, оно не идеологично. Наверное, если проделать тот же фокус не с углом комнаты, а, скажем, с целым городом или даже страной – результат будет тот же. Важным оказывается вот это состояние «здесь».
Но если мы хотим увидеть историю не места, а человека, сообщества, страны или нации – то и действовать должны прямо противоположным образом. Важными оказываются поступки, идеи, культура, устремления и ценности. Т.е. почему люди что-либо делают, как именно они это делают и зачем им это нужно? Какие ценности стремится воплотить общество?
Похоже, что историю городских идей можно выстроить именно в результате поиска ответов на эти вопросы. Что хотят от современного города?
Устойчивость, безопасность, уменьшение сегрегации, доступность, инновационность, экологичность, включенность и интегрированность в мировую урбанизированную сеть, способность на локальном уровне регулировать/задавать образ жизни горожан, доводя его до усредненного по мегаполисам, большим, средним и малым городам. Именно на их культивирование сейчас направлены усилия международных организаций таких как ЮНЕСКО, ООН-Хабитат и Всемирный Банк (ежегодно делающий доклады о городах Индии, Африки, Азии – где сейчас наблюдается наибольшая градостроительная активность) и т.д. Получается, что современный город – это воплощение мечты представителей левых идеологий? Наверное, нет, хотя бы потому, что чистых идеологий сегодня не существует, и еще потому, что существует такое понятие как культурное наследие, сохраняющее идентичность.
Но грань довольно тонкая – с одной стороны, город оформляют представления об определенном образе жизни, (инструментально политические силы используют этот механизм через гранты, которые выделяют под определенные темы (гендер, экология, безопасность), и для тех, кто разделяет взгляды грантодателя). С другой – эти представления, проблемы возникли именно благодаря городскому образу жизни.
Новые города, возникающие прямо сейчас, имеют возможность отражать только те установки, на которые существует запрос именно сейчас. Т.е. это города сразу ХХI века, ведь как ни крути, история развития европейских городов – это эволюция идеи города. В том числе и как культурной формы. Может быть поэтому в сети пользуются таким успехом карты с названием «карта любого европейского города»... и набором на них городских объектов которые действительно могут характеризовать любой пришедший вам на ум современный город в Европе.
Если представить, по аналогии с «идеологиями урбанизма», что существует Правый город (традиционный город, который не стремится измениться) и Левый город (в котором культивируются глобализационные процессы, внедряются изменения), – все равно, как видно из примера с графическим романом «Here», место без идеи – это просто арена событий. В городе важны люди, их история и их идеи – это факт! Именно люди придают месту и городам смыслы. Сейчас эти смыслы все больше лежат в русле левого урбанизма, но, по-сути, эти тренды (экологизм, в частности) формируют образ жизни горожанина так же как 1000 лет назад формировали, например, религиозные смыслы.
Кто знает, в каком ключе бы освещали крестовый поход детей, если бы в 13 веке (во времена, когда защита религии приравнивалась к выживанию, религиозная активность была основной социальной активностью, а городское пространство тяготело к культовым сооружениям) существовали Интернет, телевидение или социальные медиа.
Очень может быть, что это происходило бы примерно так же, как освещение в медиа детских и подростковых маршей за экологию сейчас, в 21 веке (во времена, когда защита экологии приравнивается выживанию, позиция по климатическим вопросам одна из основных гражданских позиций, а экологическая проблематика перестраивает урбанистическое видение развития городов).
Читайте также: