Любой город может «путешествовать» во времени, изменяясь и одновременно оставаясь собой. Рушатся империи, исчезают и появляются государства, а города остаются там, где были заложены. Человек также может путешествовать с этим городом, сквозь времена и эпохи, оставаясь в нем, углубляясь в его различные пласты, его историю, отмечая изменения и трансформации, с ним происходящие. Это качество города, а также стремление человека найти и жить в идеальном месте заметил итальянский писатель Итало Кальвино и в литературной форме передал в виде бесед Марко Поло и Хана. Роман «Невидимые города» разворачивает перед читателем описания несуществующих (а может просто неизвестных нам?) Городов, которые посетил путешественник Марко Поло, а теперь рассказывает виденное татарскому императору Кубилай Хану.
В беседах об опыте путешественника Хан спрашивает у Марко Поло, куда же отправится путешественник, какой город будет для него лучшим? На что получает ответ:
«... я по кусочкам соберу вместе совершенный город, составленный из фрагментов, до сих пор перемешанных с остальными, соберу его из мгновений, разделенных интервалами, сигналов, посылаемых незнакомцами в неизвестность ... Может, в то время, когда мы разговариваем, он появляется на поверхности, раскинувшись где-то на границах твоей империи; ты можешь найти его ...».
Городские преобразования постоянны. Изменения, а точнее возникновение новых городских практик на восточных окраинах ЕС, необходимость восстанавливать, возможность строить с нуля и желание перестраивать «искалеченные идеологией» города в государствах новой Европы сбили с ритма и «старые сердца Европы». В заметке «European Transformations Between the Real and Virtua» автор пишет об обновлении, которое испытывает городское пространство и европейское общество одновременно. О разрастании бизнес-центров и деловых кварталов; об автономизации новых жилых кварталов, способных удовлетворить все потребности жителей от жилых до культурно-досуговых; о трансформации пригородов, которые больше не промзоны. Но так же как европейская история не должна прерываться, так и существование европейского города и его элементов должно быть непрерывным. Именно на это направлены меры по сохранению культурного наследия, или национальных мест памяти (которые могут меняться качественно).
Пожалуй, с присущей писателям интуицией Кальвино описал современные нам процессы урбанистических преобразований. Вот например, недавно Киев и Метрополия Большого Парижа подписали совместное коммюнике о сотрудничестве Украины и Франции для содействия развитию городских агломераций. В общем, это понятный шаг в условиях тенденции городов к разрастанию, впитывания в пределы городов пригородных территорий и так далее. Но с другой стороны, это может быть шагом на пути к вымышленному Кальвино непрерывного города Пентесилеи, что является окраиной «себя самого и центр ее повсюду». Понятно, что вся Киевская область не сможет превратиться в один «большой Киев» с таким же равномерным предложением работы, цен и возможностей что является существенным для ежедневных полмиллиона работников, едущих «в город», где есть работа, а потом «из города», потому что там есть жилье.
Города могут быть прекрасными, но они могут быть и ужасными. В Кальвино это сначала отдельные города, но в конце книги все качества и свойства этих городов сводятся к реальности, к каждому конкретному городу, в которых живет человек здесь и сейчас. И здесь важно не превратить свою жизнь в жизнь в «адском городе», которого так боялся Большой Хан. Марко Поло убеждал Хана, «Ад живых, если и существует, то он уже здесь; ад, в котором мы живем каждый день, который мы создаем, находясь вместе». И бороться с ним можно двумя способами: либо раствориться в нем, или постоянно, не расслабляясь ни на секунду, лелеять и оберегать все то, что адом не является. Это конкретный выбор каждого человека, станет ли рассказ о его жизни рассказом об отвратительном неубранном пространстве, холодных и чужих людях, и единственное спасение от этого – погрузиться в свой смартфон-планшет и не поднимать глаз.
Только от нас самих зависит: будет наша жизнь ужасом, или мы будем организовывать вокруг себя пригодное для счастливой жизни пространство.
Какой вариант выбираем мы?
Каковы украинские города, какими мы их создаем?
Читайте также:
Самопренебрежение украинцев: пессимистические мысли по Донскису и Бауману