По Б. Хо
Тридцать лет назад американский политолог Фрэнсис Фукуяма в своей книге «Конец истории и последний человек» аргументировал неизбежность западной либеральной демократии и универсализацию демократических ценностей во всем мире. Публикация книги подверглась резкой критике со стороны многих, в том числе таких знаменитостей, как Сэмюэл Хантингтон, Фарид Закария и Бенджамин Барбер, которые интерпретировали идеи Фукуямы как наивно-оптимистичные, которые не смогли распознать фундаментальные линии разлома, отделяющие не только Запад от остальных, но и среди самих западных обществ.
Однако видение Фукуямы либерального Запада, который может служить маяком надежды и примером для подражания другим странам, в конечном итоге победило, по крайней мере, среди либералов в Америке. Идея о том, что американские ценности (демократия, свобода, право выбора) не просто присущи американцам, но отражают универсальные устремления и цели (при условии, что политические институты могут быть реформированы), стала центральной темой и мировоззрением, руководящими американской внешней политикой. Администрации Клинтона, Буша и Обамы - в разной степени - все придерживались такого образа мышления, и дипломатический сценарий Вашингтона в значительной степени основывался на миссионерской философии: Америка победит своих врагов привлекательностью своих ценностей и образа жизни, с демократией в качестве главного девиза.
Эта философия правила миром с момента развала СССР.
Однако, в начале нового века многие исследователи международных отношений обратили пристальное внимание на понятие мягкой силы, которое хотя и было выдвинута в Гарварде Джозефом Найем в конце 1980-х годов, однако активно использовалась теперь Китаем. Как говорит сингапурский ученый Ли Минцзян из Школы международных исследований им. С. Раджаратнама, основная цель мягкой силы заключалась в опровержении тезиса об угрозе со стороны Китая.. Китайские лидеры были слишком осведомлены о восприятии угрозы, вызванной ростом экономики КНР, и поэтому использовали мягкую силу как средство дискредитации этой угрозы.
Вступление Китайской Народной Республики во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2001 году стало важной вехой в глобальном соревновании. Как ни парадоксально это может показаться сегодня, Соединенные Штаты были одним из самых решительных сторонников участия Китая в ВТО. Следующим шагом в формировании могущественного, но позитивного имиджа страны стала победа Китая в золотом зачете Пекинской Олимпиады-2008.
Неопровержимый признак того, что Китай бросает вызов Соединенным Штатам и Западу в целом, пришел во время глобального финансового кризиса 2008–2009 годов. В то время как Вашингтон и многие западные страны изо всех сил пытались навести порядок в своих государствах, внутри Китая возник ключевой нарратив о том, что Соединенным Штатам и их нарративу о глобальном финансовом капитализме нельзя доверять. В глазах Пекина финансовый кризис выявил недостатки и слепые пятна Соединенных Штатов и Запада. В безжалостной погоне за богатством западные экономики использовали чрезмерную долю заемных средств и низкую производительность, и поэтому рушились как карточный домик. Имея это в виду, Китай видел необходимость в создании своих собственных глобальных институтов, не связанных с западными правилами и договоренностями, но отражающие интересы и приоритеты Китая. И все изменилось с появлением китайских технологических гигантов в начале 2010-х годов, что позволило Китаю бросить вызов монополии западных компаний, предоставив китайским гражданам возможность работать с системами, разработанными китайцами. События пандемии коронавируса еще больше обострили напряженность между Китаем и США, не в последнюю очередь из-за мегаважных последствий, которые поставлены на карту. Учитывая, что Китай хочет проявить себя как ответственное государство, которое лучше Запада, он не жалеет усилий для продвижения своих вакцин по всему миру, особенно в странах, которые по разным причинам не могут закупить вакцины Pfizer или Moderna. В то время как большинство министров иностранных дел предпочли бы передать знания о вакцинах экспертам в области здравоохранения, в Китае министерство иностранных дел находится в авангарде продвижения вакцин. Последствия очевидны: Пекин рассматривает вакцинную дипломатию как важнейшее средство, с помощью которого можно убедить другие страны в своей доброй воле и склонить к дружбе.
За двумя важными событиями стоит следить. Один из них – это недавно завершившееся празднование 100-летней годовщины КПК. Вторым будут зимние Олимпийские игры в Пекине в феврале 2022 года. На первом КПК продемонстрировала свои внутренние успехи, в том числе победу над пандемией коронавируса. Наиболее ярко это можно было видеть, когда десятки тысяч людей собрались на площади Тяньаньмэнь, приветствуя и празднуя годовщину - и все без масок - тем самым подтверждая способность КПК управлять Китаем. Во втором случае КПК попытается рассказать миру историю о щедром и могущественном Китае, который способен преодолеть трудности истории и другие геополитические факторы давления, чтобы достичь того, где он находится. включая то, что Пекин стал первым городом в истории, который когда-либо принимал летние и зимние Олимпийские игры. Когда на карту поставлено так много, Китай захочет действовать по своим правилам и прокладывать свой собственный путь - с Западом или без него.
Читайте также:
Открытие Олимпиады-2020 и «зрада» по Северному потоку-2: Топ-5 событий недели
Новый реактор Билла Гейтса может наводнить мир атомными бомбами