Говоря о философии, об одном из ее истоков – учении Парменида, зачастую вспоминают его слова о том, что бытие есть, а небытия нет, но забывают (даже в Википедии эта цитата пропущена) не менее важную мысль об истинности бытия (о «двух путях», истинном и неистинном):
Давай я скажу тебе (а ты внимательно выслушай) речь о том,
Какие пути поиска [~ дознания] единственно мыслимы:
Один [путь] — что [нечто] есть и что невозможно не быть;
Это — путь Убеждения (ибо оно сопутствует Истине).
(5) Другой — что [нечто] не есть и что по необходимости должно не быть.
Вот эта тропа, указываю тебе, совершенно неведома [= непознаваема],
Ибо то, чего нет, ты не мог бы ни познать (это неосуществимо),
Ни высказать.
Онтологические знания, или точнее, представления составляют фундамент когнитивных схем и схем социального действия, которыми человеческий разум руководствуется на протяжении жизни. Репрезентируя конфигурацию существующего, онтологические представления, тем самым, очерчивают и поле возможных сценариев социального действа, причем не на уровне легитимации, а на уровне очевидности. Например, мифологическая онтология ставит в центр смыслового универсума путешествие между сакральным и мирским (обряды инициации, магия, перерождение), а христианская – обретение рая (литургия, душеспасительны практики, относительность земного существования). Не будет преувеличением сказать, что смена онтологического схематизма – наиболее фундаментальные культурные революции.
Наши убеждения – следствие трансформации христианской онтологии – связаны с сосредоточенностью интересов на подлунном мире и жизни в нем, практиками обустройства этого мира, формированием представлений о единой планетарной цивилизации, целях прогресса и правах человека на этом пути. Единство и единственность, а также имманентная одномерность социального процесса были концептуализированы в предикатах универсальности и естественности той нормативности, которая лежала в основе новой онтологии и этики.
Впрочем, классический модерн XIX-XX вв. не был чужд пусть и секуляризированных, но по сути религиозных рудиментов – в искусстве, науке, политике сохранялась генетическая память о религиозном трансцендентном, вошедшем в новую научную онтологию в виде возвышенного, прекрасного, истинного, благого самих-по-себе. Универсальный разум, постигающий закономерности Мира и выстраивающий счастливое общество, были путеводной звездой модерна.
Реалии эпохи постправды очевидно разрушают классические онтологические интуиции, а вместе сними и связанные с ними этические императивы. Вместо полурелигиозного образа Человека (Человечества), которому Огюст Конт предлагал покланяться как божеству, Истины, открывающейся Науке, светлого будущего во всех его вариантах, в головах людей формируется представление о более-менее комфортных культурных пространствах, в которых здесь и сейчас нужно распорядится невозобновляемым индивидуальным капиталом – собственной жизнью.
Вместе с исчезновением общечеловеческого (универсального) пространства, проблематизируются вера в наличие общечеловеческого процесса, его целей, самого субъекта этого процесса. Комфорт как главная цель мира постправды ставит превыше всего локальное пространство партикулярных целей, ценностей, своих истин; «снимает» значимость «отсрочки» дивидендов, связанной с общечеловеческим приближением к «светлому будущему». Защита этих партикулярных смысловых универсумов будет опираться на собственные традиции, культуру, историю, выстраивая более-менее автономные миры, в которых классические универсальные ценности будут приобретать партикулярное звучание. Ситуация напоминает секулярный переворот в сознании европейцев XV-XVIII вв., но в связи с развитием средств коммуникации, займет не века, а годы.
Еще раз подчеркну главную мысль: изменение представлений о существующем в сторону их деуниверсализации (формирование онтологических убеждений «эпохи постправды») происходит в каждой индивидуальной голове, изменяя связанные с этими убеждениями представления о целях, задачах, ценностях и методах их достижения/реализации. Это ведет к разрушению классической просвещенческой парадигмы и формированию в глобальном пространстве культурных субмиров, в каждом из которых будет формироваться собственная парадигма культурного действа, обогащая глобализацию «этической конкуренцией».
Системность, устойчивость, привлекательность этих убеждений будут, по всей вероятности, играть важную роль на новом витке глобальной конкуренции. Получается, что философия сегодня, как и во все другие времена, должна сосредоточится на решении метафизических задач – понимании сути сушего, дабы путем артикуляции понятого предложить обществу нечто еще только в социальной реальности оформляющееся.
Читайте также:
QAnon - это гибрид, сочетающий элементы теории заговора и эсхатологического культа