По Д. Саймсу
Урок, которому мир должен научиться, - это примат суверенных государств. Представление о том, что суверенитет устарел, само по себе устарело. Совершенно очевидно, что пандемия побуждает правительства в первую очередь сосредоточиться на своих национальных интересах. Только на этой основе они могут стремиться к международному сотрудничеству. Однако правительства великих держав должны признать свою коллективную вину за неспособность отстаивать глобальные приоритеты. Еще менее оправданным выглядит наметившееся разрушение международной системы, предназначенной для создания и обеспечения международной торговли и взаимодействия. Такие учреждения, как ООН, Всемирная торговая организация (ВТО) и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), не являются панацеей от мировых болезней. Но они могут предпринимать полезные усилия и служить амортизаторами для международных разногласий. Как красноречиво заявил в «Уолл Стрит джорнал» Генри Киссинджер: «Ни одна страна, даже США, не может с помощью исключительно национальных усилий победить вирус. Решение проблем сегодня должно в конечном итоге сочетаться с глобальной коллективной позицией и программой. Если мы не найдем взаимопонимания, то столкнемся с худшим для каждого из нас».
Слишком часто после 1989 года Вашингтон определял своих врагов не из-за столкновений военных или экономических интересов, а просто из-за того, что какие-то страны не соответствовали американским представлениям о политических ценностях. Относясь к этим нациям как к противникам, Америке было трудно работать с ними в международных институтах для создания новых и стабильных глобальных правил. Именно в этом климате глобальные угрозы существования, такие как нынешняя пандемия, остались без внимания в пользу одностороннего достижения краткосрочных целей и прямого позерства, что часто приводило к результатам, которые оказывались противоречащими национальным интересам Америки.
Например, кампания администрации против Nordstream II, которую Россия воспринимает как попытку укрепить позиции США в качестве мирового лидера по добыче нефти и газа, способствовала тому, что Москва отказалась от продолжения или расширения ограничений ОПЕК по добыче нефти для Саудовской Аравии и России. Напомню, что эта договоренность позволяла американскому энергетическому рынку резко вырасти. Хотя падение цен на нефть выгодно для американского потребителя в краткосрочной перспективе, они наносят ущерб союзникам Америки по Персидскому заливу, таким как Саудовская Аравия, и наносят ущерб в конечном итоге сланцевой промышленности США, которая не сможет выжить, если цены на нефть останутся близкими к сегодняшним.
Реформирование американской внешней политики требует признание того, что либеральный мировой порядок - боевой клич глобальных элит по обе стороны Атлантики - был в значительной степени мифом, коренящимся в иллюзиях и двойных стандартах. Со времен Аристотеля всегда шли споры об относительных достоинствах демократии и авторитаризма и о том, какая комбинация этих двух парадигм наиболее подходит для конкретного общества в определенных обстоятельствах. Превращение продвижения демократии в одну из главных задач внешней политики Америки всегда вызывало мощную международную реакцию. Это обеспечило объединение Китая и России против американских интересов и вынудило Соединенные Штаты и Европу принимать неоднозначные решения.
Исключительность не является мандатом для безрассудного достижения второстепенных целей за счет реальных глобальных приоритетов. Китайский иероглиф «кризис», как известно, несет в себе второе значение: «возможность». Хотя мир в настоящее время находится в центре экзистенциального кризиса, многообещающая возможность вполне может остаться за горизонтом.
Читайте также: Падение цен на сырую нефть в США стало вызовом для страны