Два события прошлой недели задали тон размышлениям, которые и с точки зрения времени, и в смысловом отношении выходят далеко за их рамки.
Первое. На лужайке перед Домом-музеем Максима Рыльского, недалеко от Голосеевского парка неизвестный мне парень лет 20-25 природною та гарною українською мовою рассказывал перед немногочисленной публикой о том, что не сохранилось ни одного фотоснимка евреев, которых ведут на расстрел в Бабий Яр. Кроме того, я узнал, что около 170 тыс. представителей этой национальности выехало из Киева накануне оккупации и поэтому расстреливать было в общем-то некого. Плюс, не найдены останки убитых. Вывод не нужно было даже озвучивать: история Бабьего Яра — часть коммунистической (или нацистско-коммунистической) пропаганды.
Понятно, что аргументы, приведенные юным агитатором были, скажем так, не убедительны. Весь мир облетели цветные фотографии Йоханнеса Хэли (сделанные в 1941 году!), на которых именно киевских евреев ведут именно на расстрел в Бабий Яр. Советская идеологическая машина долгие годы замалчивала страшную трагедию и только под давлением мировой общественности сделала Бабий Яр местом памяти — монумент был поставлен лишь в 1976 году.
Второе. В Филармонии в честь 110-летия со дня рождения Дмитрия Шостаковича прозвучал его вокальный цикл «Из еврейской поэзии». Шостакович, который, кстати, евреем не был, посвятил «еврейской теме» не только этот цикл, но и грандиозную 13-ю симфонию на стихи Евгения Евтушенко «Бабий Яр».
Почему я связываю эти события?
Шостакович испытал на себе все прелести жизни великого композитора при дворе тоталитарных вождей. Он был гоним и обласкан, писал «официальные» оды Сталину (типа оратории «Песнь о лесах»), но в своих главных сочинениях — симфониях — обличал и его, и тот мрак, который царил в стране. С точки зрения нашей антикоммунистической компании, этот композитор является каким-то парадоксом, так и хочется сказать: казнить нельзя помиловать.
Сколько еще таких парадоксов приготовила нам история? Очень похоже на то, что борьба с коммунистическим наследием — в силу злого умысла или непрофессионализма исполнителей — превращается в очередное переписывание учебников. Причем, мы практически убиваем историческую память относительно молодых промышленных регионов типа Донбасса, которые сформировались в современном виде 100-150 лет назад. История подавляющего большинства их жителей связана с последними десятилетиями царской России и СССР. Пусть их привезли (или они приехали сами) на украинские земли, но их личная, «неукраинская», как теперь выяснилось, история сегодня перечеркивается. И так как человек без биографии — не человек, они начнут искать (и находить!) свое место в истории, написанной не в Украине. Боюсь предположить, что именно в этом и состоял план борьбы с советским прошлым.
И об обратной стороне «очищенной» украинской истории. После «ампутации» значительного пласта фактов, событий, личностей (тех же Прокофьева, Гоголя и многих других — фейсбучные активисты расширяют список до бесконечности) оставшаяся часть получилась несколько деформированной. Там тоже, по крайней мере, с точки зрения внешнего мира, наличествовали серые пятна. И вот, ссорясь с поляками, россиянами, евреями мы начинаем рассказывать и то, и другое, и что, может, и Бабьего Яра не было.
Еще раз — личная история, биография, которая начинается задолго до нашего рождения, определяет то, кем мы есть. В кого превращают украинца?
Читайте также:
Три тенденции, которые определяют настоящее и будущее Украины